Московская Атлантида

© Зигфрид фон Бабенберг, 2025

ISBN 978-5-0067-7819-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Москва, которой уже нет

Дорогой читатель!

Перед тобой волшебные осколки той Москвы, которую мы почти потеряли. Той Москвы, где дома умели смеяться, переулки знали все тайны, а булыжные мостовые помнили шаги и Пушкина, и Ваньки-дурачка.

Я долго собирал эти истории – по крупицам, как старьёвщик, роющийся на Хитровке. Находил их:

В запахе московских булочных В воплях чаек над Москвой-рекой, так похожих на крики давно снесённых рынков

Эти сказки – не про «было». Они про «есть».

Потому что старая Москва никуда не делась. Она просто:

Спряталась в дворах-колодцах Притворилась новоделом Затаилась под асфальтом, как Златоглавый Змей из наших сказок

Читая, ты почувствуешь, как:

От Хитровки пахнет дегтем и кислыми щами Мясницкая звенит серебром купеческих счётов А Ивановская горка посмеивается в кулачок над своими кривыми этажами

Важное предупреждение: После этой книги ты начнёшь:

Видеть лица в резных наличниках Слышать шёпот в скрипе старых лестниц Замечать, как тени на стенах складываются в знакомые силуэты

Это не побочный эффект. Это Москва начинает узнавать тебя в ответ.

Так что устраивайся поудобнее.

Поверь, дома читают тебя так же внимательно, как ты – их.

Автор, который однажды ночью явственно услышал, как атланты у Никольских ворот переругиваются из-за сквозняка.

В те времена, когда Москва была ещё юной, а улицы её вились, как ручьи весенние, случилось великое чудо – родился Град-Невидимка. Не городом земным был он, а душою Москвы, что жила в стуке копыт по брусчатке, в перезвоне колоколов, в криках разносчиков.

И были у этого Града три хранителя:

Первый – Хитров-Скоморох, рыжий да весёлый, с глазами, что видели всё насквозь. Жил он на дне бутылки да на кончике языка, в трактирах, где сходились князья и воры. Его царство – кривые переулки, где каждый камень помнил сто историй, а каждый двор хранил свою тайну.

Второй – Мясницкий-Купец, дородный, с окладистой бородой, в кафтане, расшитом золотыми нитями. В его лавках и амбарах кипела жизнь – тут и сахарные головы, и заморские вина, и книги, что пахли мудростью веков. Его счётные книги были длиннее рек, а богатство – больше, чем в казне царской.

Третий – Златоглавый-Старец, седой, с глазами, как небо перед рассветом. Жил он в тени церковных куполов, а молитвы его были так чисты, что ангелы прилетали послушать. Его сила была в колокольном звоне, что разгонял тучи над городом.

Но пришли иные времена.

Сначала ушли трактиры Хитровы – их стены, пропитанные вековыми историями, снесли за ненадобностью. Хитров-Скоморох пытался сопротивляться, но как шуту противодействовать новому порядку? Остались от него лишь обрывки песен, что ветер иногда напевает в подворотнях.

Потом пришёл черёд Мясницкого-Купца. Его лавки переделали под конторы, золото конфисковали, а книги сожгли. Только в подвалах некоторых старых домов до сих пор пахнет пряностями да кожей – это его дух бродит, не находя покоя.

Последним пал Златоглавый-Старец. Колокола сбросили, купола снесли, а сам он, ослепший от слёз, ушёл под землю, унося с собой последние молитвы.

Но вот что удивительно – Град-Невидимка не исчез.