Я помню причал

Посвящается В. Н.

Как думаешь, что лучше: жить монстром или умереть человеком?

Э. Леддис

Вечер. На столе звонит телефон. Я отвлекаюсь от нарезки овощей, вытираю руки об полотенце и принимаю вызов.

– Привет, ты не занят? – спрашивает меня женский голос.

– Привет, нет, – отвечаю я.

– Слушай, звоню попросить тебя… Дедушку сегодня утром забрали на скорой в больницу. Снова желудок. Положили во вторую. Ты бы мог заехать к нему, взять ключи и привезти необходимое с его дома: белье, щетку зубную, мыло?

– Да, могу, конечно. Надеюсь, ничего серьезного?

– Снова боли из-за гастрита. Наверное, обострение. Я звонила в отделение, сейчас ему уже лучше.

– Понял. Когда заехать?

– Можно завтра с пяти до восьми вечера, если ты не занят. В это же время можно будет все будни, если завтра не можешь.

– Я заеду завтра после работы около семи. Не переживай.

– Спасибо. Там если чего-то у него не будет дома, ты докупи, ладно, я тебе потом отдам.

– Да, хорошо. Я посмотрю. Как вы там сами?

– Без новостей. Все как обычно: утром терапия, затем едем на квартиру.

– Себя как чувствуешь?

– Не знаю. Разбита.

– Ты спала сегодня?

– Несколько часов.

– Ась, нельзя так издеваться над собой. Оттого, что ты не спишь нормально, ничего не изменится.

– Я знаю, Влад. Я пыталась, но не смогла уснуть раньше четырех. Выпила валерьянку.

– Слушай, Ась, это не шутки. В последнее время ты слишком часто не спишь ночью. Я понимаю, ты переживаешь, но нужно подумать и о себе… Может, следует сходить к врачу, чтобы он выписал тебе нормальное снотворное? Я просто волнуюсь за тебя.

– Хорошо. Да, ты прав. Нужно сходить.

– Знаю, что я говорил тебе уже это тысячу раз, но знай – все наладится. Нужно немного потерпеть.

– Я знаю, Влад.

Пауза.

– Я уже сказала дедушке, что попрошу тебя зайти к нему, сейчас еще раз позвоню, скажу, что ты будешь завтра.

– Хорошо.

– Тогда созвонимся еще позже.

– Да.

– Пока. Обнимаю.

– Обнимаю.

Смеркает. Широкие коридоры-лабиринты, белые двери, бледный кафельный пол. Оказываюсь на четвертом этаже в гастроэнтерологическом отделении, где медсестра, низенькая шатенка с волнистыми волосами, проводит меня в палату. Он, семидесятипятилетний, лежит на одной из коек в углу палаты у окна, отбросив одеяло к стенке: седой, с небольшой щетиной, в прямоугольных очках из тонкой бежевой оправы, спущенных почти что на край носа, в руках – какой-то журнальчик. В палате еще три койки – одна пустая, а другие заняты пожилой женщиной и молодым мужчиной. Пахнет бинтами, пропитанными йодом.

– Дмитрий Львович, здравствуйте, – приветствую его я, подойдя к кровати. – Это я, Влад.

Он посмотрел на меня своими увеличенными из-за очков глазами, опустил журнал на грудь и радостно сказал:

– Ах, Влад, привет, привет, дорогой, – он протянул мне руку, и мы поздоровались. – Ася предупредила меня, что ты зайдешь. – Он снял обеими руками очки, сложил их и положил на тумбочку рядом с кроватью. – Ну, в последний раз я видел тебя, получается, года четыре назад, когда ты только приехал с Асей к нам в город?

– Получается так. Не узнали бы?

– Да чего уж там, нет… Изменился ты сильно, вымахал в целого мужчину. В голове, конечно, твои очертания у меня остались, но совсем смутные.