Печати Тьмы: Пробуждение Бездны

«Украсть у Архонта – всё равно

что сорвать цветок с могилы.

Красиво, но смертельно.»

Бальный зал замка Каэла Дракорина был пропитан запахом ладана и вина. Хрустальные люстры бросали блики на стены, украшенные фресками древних битв. Алисия, прижавшись к колонне из чёрного мрамора, наблюдала за гостями в масках из перьев и серебра. Их смех звучал как треск ломающихся костей.

Она скользнула вдоль стены, её чёрный костюм из теневого шёлка сливался с мрамором. На подиуме пульсировало «Сердце Тьмы» – кристалл, внутри которого клубился багровый туман. Его свет манил, как огонь мотылька.

«Торин…» – мысленно прошептала она, вспоминая брата. Его лицо, измождённое в подземельях Малгора, преследовало её.

– Интересный выбор, – голос заставил её замереть.

Каэл Дракорин стоял в двух шагах. Его серебряные волосы, перехваченные чёрной лентой, ниспадали на плечи. Глаза – холодные, как зимнее небо, – изучали её с любопытством хищника.

– Украсть у меня – всё равно что целовать клинок, – он взял её запястье. Его пальцы обожгли кожу.

Чёрные узоры поползли вверх по руке, сплетаясь в шипы Печати Голода.

– Через час ты будешь умолять меня прикоснуться к тебе снова, – его губы почти коснулись её уха. Дыхание пахло гранатом и дымом.

Алисия вырвалась, прыгнув в разбитое окно. Осколки впились в ладони, но боль была ничто по сравнению с жжением Печати.

В лесной пещере она сорвала плащ. Лунный свет скользил по её коже, подсвечивая узор Печати. Жар разлился по телу, вынуждая содрогаться.

«Он знал… знал, что я не удержусь».

Образ Каэла вставал перед глазами: его руки, срывающие с неё одежду… губы, скользящие по шее… Она впилась ногтями в узор, но боль лишь усилила желание.

– Нет… – прошептала она, но тело предательски выгнулось, словно ища его прикосновений.

На рассвете Алисия стояла у ворот замка. Печать Голода сводила мышцы судорогой.

Каэл ждал в бальном зале. Его пальцы перебирали осколки разбитого окна.

– Ты вернулась, – сказал он, не оборачиваясь.

– Ты знал, что я вернусь.

– Нет. – Он повернулся, и в его глазах мелькнула искра. – Я надеялся.

Он подошёл, его тень накрыла её. Пальцы скользнули по её шее, задевая Печать.

– Ты дрожишь, – прошептал он. – Но не от страха.

– Ненавижу тебя, – выдохнула она, но её руки вцепились в его камзол.

– Ври лучше. – Его губы коснулись её ключицы. – Твоё тело говорит громче слов.

Печать вспыхнула, и она вскрикнула – не от боли, а от волны тепла, затопившей разум.

Он отступил, оставив её дрожащей.

– Завтра будет новая Печать, – сказал он, исчезая в тени. – И тогда ты узнаешь, что такое настоящий голод.

«Гнев – это яд, который ты пьешь,

надеясь отравить другого. Но кто знает,

чье сердце остановится первым?»

Каэл привел Алисию в круглую комнату с куполом из черного стекла. Стены были покрыты рунами, светящимися кровавым светом, а в центре лежал ковер из шкур неизвестных существ. Воздух пах железом и ладаном.

– Печать Гнева, – произнес он, проводя пальцем по ее груди. – Она покажет, что скрывается за маской воровки.