Исчезающий: Инициация

Автор предупреждает, что в книге могут быть задеты чувства феминисток, ‘цариц’ и ‘психологинь’, а так же их раздутые комплексы. И именно для этого случая автор придумал «технику свободной руки», избавляющей от тревожных рефлексий:

Открываем книгу.

Закатываем глаза.

Закрываем книгу.

Что касается зуммеров, негодующих от банальных, не новых слов, то автор предлагает им каждое такое выражение мысленно заменять на современное. Или, в случае наступления усталости через невыносимо долгие 30 секунд, использовать «технику свободной руки».

Автор настаивает, что не ставил цели задеть политические и, тем более, религиозные чувства читателя. И хоть церковь не отрицает существование магии, автор, глядя в никуда и широко улыбаясь, утверждает, что она – доводы воспаленной фантазии неудачника. Примерно такие же, как доводы Майкла Бьюрри.

Автор благодарен всем, кто присутствовал в его жизни во время написания истории. Он убежден, что каждый из вас так или иначе повлиял на ход событий. Тем же, кому недостаточно благодарности в подобном формате, автор обещает разослать сообщения в What’sApp. После того, как установит его.

И в завершении автор хотел бы указать на то, что Instagram или «Инстаграм» как был, так и остается собственностью Meta Platforms, признанной в России экстремистской организацией, запрещенной как на ее территории, так и в мире, в который вас приглашает автор.

Я никогда не терял надежды. Бился до конца. Шел напролом. И даже сейчас, сидя посреди комнаты, окрашенной в зеленый цвет прямо как в старых поликлиниках, знал, что выберусь. Даже при условии смирительной рубашки на себе. Не взирая на нескончаемые «успокаивающие уколы», как их называли два здоровенных медбрата, стоявших у меня за спиной. Не смотря на предвзятость женщины, гордо восседавшей за обшарпанным столом. Во что бы то ни стало. Тем временем женщина изучала папку, в которой умещались мои характеристики как обычного человека и, перелистывая страницы, приближалась к кульминационному моменту: меня в качестве психа. Сквозь туман в голове я резонно предполагал, что она психиатр. Но она с легкостью могла быть и психологом. Смотря в какой проекции я оказался.

– Представьтесь, пожалуйста, – не отрываясь от текста, произнесла женщина.

– Сколько дней прошло? – спросил ее.

Подняв на меня взгляд, она ничего не отвечала. Лишь нервно стучала ручкой по раскрытой папке.

– Отвечай на вопрос психолога! – толкнув меня в плечо, фыркнул медбрат.

«Интересно, она стала психологом до того, как это превратилось в мейнстрим?», – поинтересовался сам у себя, после чего произнес:

– Филенко Андрей Владимирович.

– Я психиатр! – бросила она медбрату, затем поинтересовалась: – Что произошло в баре?

– Здесь это называют «бар»? То клуб, то бар…

– Что произошло в баре? – она повторила вопрос.

Взглянув на медбрата справа, затем на его коллегу слева, я не сомневался, что мой ответ им понравится. Подобные люди получают удовольствие при виде человеческих страданий. Уколов галоперидол, они какое-то время наблюдали за тем, как я корчился от боли, после чего с чувством полного удовлетворения покидали палату. И так почти каждый день.

– Не заставляйте меня повторять вопрос, – напряженно произнесла психологиня.

– Произошла смена проекции, – ответил ей, вызвав широкие улыбки у медбратьев.