ЭТО ТОЖЕ ПРОЙДЁТ

ПРОЛОГ

Есть встречи, которые происходят дважды.

Первый раз – когда мы к ним не готовы. Мы слишком молоды, или слишком заняты построением того, что считаем важным, или просто не понимаем языка, на котором с нами говорит судьба. Тогда встреча остаётся семенем, брошенным в землю нашей памяти.

Второй раз – когда мы готовы полностью. Когда прожитые годы, совершённые ошибки, пережитые потери сделали нас способными распознать то, что всегда было предназначено нам.

Между этими встречами могут пройти годы. Мы меняем страны, создаём семьи, теряем и находим себя. Мы думаем, что живём разными жизнями. Но на самом деле мы просто идём к тому единственному моменту, когда семя прорастёт.

Время – не река, а океан. Прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. И иногда любовь знает об этом больше, чем мы сами.

Эта история – о том, как любовь ждёт. И о том, что некоторые вещи действительно остаются навсегда.

Первая любовь – это когда мы влюбляемся в саму возможность любить.

Мы ещё не знаем, что некоторые встречи происходят не для того, чтобы

остаться, а для того, чтобы научить нас узнавать настоящую любовь,

когда она придёт.

Харьков, октябрь 1999 года. Алине пятнадцать лет

У Алины было два медленных танца, которые изменили её жизнь. Первый – с незнакомым мальчиком на дискотеке в 1999-м, под «Летний дождь» Талькова. Второй – с учителем физкультуры на выпускном, под завистливые взгляды одноклассниц. Между этими танцами – три года взросления и горькое открытие: красота и преданность не являются залогом счастья. Но в тот октябрьский вечер, стоя у дверей ДК, она ещё верила в сказки.

Алина остановилась у входа в Дворец культуры, сжимая в руках маленькую сумочку с застёжкой-молнией. Из-за тяжёлых дверей доносилась музыка – «Modern Talking» смешивался с русской попсой, звучало что-то ритмичное и манящее. Сердце билось так, будто она собиралась на экзамен, а не на обычную дискотеку.

Воздух пах осенней прохладой и дешёвым табаком – старшеклассники курили у входа, пытаясь выглядеть взрослее.

– Ну что стоишь? – толкнула её в плечо подруга Света. – Все уже внутри.

Алина посмотрела на своё отражение в стеклянной двери. Тёмно-зелёное платье, которое мама перешила из своего старого, сидело идеально, подчёркивая тонкую талию и изящную линию шеи. Длинные золотистые волосы она заплела в косу, но несколько прядей выбились и мягко обрамляли лицо. На подбородке вскочил маленький прыщик – она весь день мазала его зубной пастой, но он всё равно был заметен. А улыбаться не хотелось – передний зуб слегка налезал на соседний, и это казалось ей ужасно уродливым.

– Я нормально выгляжу? – неуверенно спросила она.

Света закатила глаза:

– Алин, ты что, слепая? Ты же такая симпатичная!

Алина не ответила. Она в это не верила. Когда смотрела в зеркало, видела только недостатки: слишком тонкую шею (как у цапли, думала она), слишком большие глаза (выпуклые, как у лягушки), слишком острые скулы, кривой зуб, этот ужасный прыщик. То, что другие называли аристократической красотой, ей казалось… неправильным. Странным. Как будто природа собирала её из запчастей от разных людей.

Толкнув тяжёлую дверь, девочки вошли внутрь.

Зал тонул в полумраке. Красные и синие прожекторы лениво скользили по потолку, время от времени выхватывая из темноты танцующие пары. Воздух был густой от сигаретного дыма и дешёвого одеколона «Тройной». На сцене диджей крутил пластинки на двух «Technics», а из динамиков лилось что-то энергичное – «Руки Вверх» только входил в моду.