Прости грехи наши… Книга третья

Было раннее утро, но жарища стояла неимоверная. Яркое солнце слепило глаза. Горячий бетон напоминал раскаленную сковороду.

– Ни фига себе, курорт! – сквозь рев винтов взлетающего вертолета, крикнул чернобровый паренек, и смахнул бегущий по лицу пот.

– Одно слово, Ташкент!

Новобранцы, задрав головы, прищуренными взглядами, провожали поднимающуюся в воздух машину.

– Закачаешься, – сказал один из них, приложив пальцы козырьком ко лбу, – Натурально, как в кино.… Первый раз вертолет, так близко вижу…

– Да уж, мы, теперь, тоже артисты…

Ребята огляделись по сторонам и начали стягивать с себя лишнюю одежду.

На полосе военного аэродрома стоял их приземлившийся «ИЛ-76». Его интеллигентный гражданский вид не очень вписывался в окружающую обстановку. Среди военных машин, он выглядел слишком безобидно и не к месту, словно большой белый лебедь, среди кровожадных коршунов.

– Вадик Шарлай! – протянул свою широкую ладонь чернобровый красавец, сидящим на корточках парням, – Кременчуг.

– А кликуха какая? – спросил крепкого вида сосед с наколкой на руке.

Парень пожал плечами.

– Да, разные были… Последняя – Водолаз.

– А, почему Водолаз-то? – в один голос спросили ребята.

– Бутылку с водкой на спор со дна достал. С тех пор, и прозвали.

Парни, как по команде захохотали.

– Да, ты герой!

Вадик улыбнулся.

– Мне тоже самое потом в вытрезвителе сказали…

Ребята опять засмеялись.

– А, я – во! – выставил вперед свой мощный кулак с синей татуировкой, крепкотелый сосед Вадима.

Ребята склонились, разглядывая последнюю.

– Клеевая… Змей, что ли?

– Ага! Горыныч…, – закивал головой новоиспеченный приятель, и усмехнулся, – Моя фамилия – Костиков. Валерка…

– Впечатляет…, – оценили ребята нового знакомого.

Иван протянул свою, не менее внушительного размера руку.

– Григорьев Ванька!

– Ну, тут без вариантов, – глядя на его яркую голову, засмеялись парни, – Рыжий!

Иван смущенно улыбнулся, ощупывая свою стриженную макушку.

– Серый – Таганрог! – продолжилось знакомство, – Хочу подчеркнуть, – поднял говорящий палец, – «О»!

– Что, значит, «О»? – уставились на него пацаны.

– Эта буква, на которую оканчивается моя фамилия! – важно сообщил парень, – Приставало!

Горячий воздух содрогнулся от очередного приступа смеха.

– Тут и придумывать ничего не надо!

– Только, букву в конце поменять! Приставала! – вытер, прослезившиеся глаза от смеха Вадим.

– Пашка Лазуткин – Орел!

– Орленком будешь! – скрепилось новое рукопожатие.

– Илья Подгорный – Курск! – вид паренька был более, чем скромным. Его бледное худощавое тело выглядело неказисто.

– Соловей, значит, Курский…

– Нет, я пианист…, – отозвался паренек.

– Правда, что ли? – округлились глаза Приставало, – Веселая компания у нас, мужики, собралась! А ты, чего дистрофичный такой, больной, что ли? – спросил он у Ильи.

– Так он же у нас Пианист! – ответил за парня Змей, обнажив свои кривоватые зубы в усмешке.

– Шмель, – с ходу представился паренек в полосатой рубашке, – Володька Шмелев…

– Оно и видно! – по привычке усмехнулись ребята.

– Москва – столица нашей Родины…, – следом потянулась еще одна рука, – Артем Сазонов! – его рукопожатие было ощутимым, хотя сам парень не выделялся формами.

– Столица! – окрестили с ходу новобранца.

Артем согласно махнул головой.

– Крепкая у тебя пятерня, Столица! – почувствовав силу последней, сказал Вадик, – А это что? – кивнул он на зажатую в руке маленькую игрушечную фигурку.