Последнее испытание

В ту ночь, в сиянье темных лун,

В долине вспыхнул яркий свет,

И выползли охотники из нор,

Где прозябали много лет,

Укрытых сенью мрачных гор.

Фрина и Фафни молча лежали в траве, рассматривая ночное небо. В лесу стояла такая невообразимая тишина, что дети слышали дыхание друг друга. На горизонте всходили луны, усеивая поляну пепельным светом. Это была последняя ночь перед последним испытанием, после которого они уже не увидят друг друга. Никто не знал, что происходило с теми, кто прошел его. Их имена, как и их самих, просто забывали. Они шли навстречу неизвестности, уверенные в своем предназначении. Их с малых лет готовили к встрече с богами, другой участи они не знали. Но последние несколько дней все перевернули. Почти год они света белого не видели, готовясь встретить свою судьбу. Все молодые люди их возраста грезили о том, что достигнув совершеннолетия, окажутся достойными пройти все этапы мучительных испытаний, и хотя бы на шаг приблизиться к своей мечте – встрече с посланниками. Лишь единицы из тысяч претендентов доходили до стен храма. И лишь двое из избранных, самых сильных, умных, отпрыски лучших семей планеты, взглянут в глаза детей богов. Это и будет последнее испытание. Снизойдут ли до них в своей милости посланники? Удостоят ли их своим взглядом, позволив приблизиться к себе на расстоянии вытянутой руки и преклонить колено? От самой этой мысли все тело пробивала крупная дрожь. Но теперь, преодолев нечеловеческие препятствия, они поняли, что не хотят расставаться друг с другом. Мысли о посланниках, богах, небесах, звездах, не отпускающие их все это время, постепенно превращались в обыденные, навязчивые, бесформенные образы. Детские мечты, взращенные в них с рождения, через какое-то время уступили место более яркому и сильному чувству, заслонившему весь мир. Фафни, гладя в лицо Фрины, с горящими в полумраке глазами, пытался сказать что-нибудь успокаивающее. Но мысли путались, а слова застревали в горле. Фрина уткнулась в его плечо и засопела, прикрыв глаза, изможденная дневным поединком с последними из претендентов. Теперь их осталось только двое. Лучших из лучших. Когда их, сына вождя племени охотников и дочь царя кочевников, выбрали, они были счастливы. Все изменилось, когда жребий свел их в пару. Из них получилась отличная команда. Острый ум Фрины и отточенные навыки охотника Фафни помогли пройти им все препятствия, включая поединок в круге, когда они стояли спиной к спине, чувствуя каждое движение друг друга. Но теперь, перед последним испытанием, когда осталось сделать последний шаг, Фафни отступил. Он боялся сказать ей об этом. Жутко боялся, что не сбежит она с ним. Больше всех испытаний, вместе взятых, боялся. Но она лишь устало кивнула, всецело положившись на него. И Фафни, обнимая Фрину при свете взошедших лун, окончательно решил для себя – утром они уйдут в другую сторону. Сторону, противоположную от храма.

***

На трибунах царило разнузданное веселье. Ряды зрителей обходили зазывалы с местных рынков, девицы с бубнами весело пританцовывали, соблазняя своими округлостями. Другие, худые, с изможденными лицами, раздавали на подносах вино, брагу и закуску, а жадные до легких денег дельцы дразнили захмелевших зевак выгодными ставками. А на верхних этажах амфитеатра, нависающих над шумной серой массой, степенно занимала свои места городская элита. Столы ломились от яств, фруктов и благородных напитков. Вдоль сидений, расположенных с удобным обзором арены, стояли слуги с опахалами. Правитель Кнессиды уже занял свое место в мягком кресле. Шумная свита, сопровождавшая его, под мелодичные свирели придворных музыкантов делились последними новостями. Ежегодный праздник находился в апогее, венцом которого станет битва претендентов. Все было готово к началу. Сенаторы под фривольный смех сопровождавших их девиц рассаживались по своим местам, искоса поглядывая на пустующее кресло первосвященника. Царь Амферон в ожидании главы культа нервно потирал руки, недовольный затянувшейся паузой. Царица Каира, дочь вождя сыроедов, доставшаяся ему как военный трофей, успокаивающе поглаживала его по плечу. Недоволен Амферон был только внешне. Внутри же его закипал гнев, вызванный неуважением первосвященника. Опоздание при его дворе считалось дурным тоном. Однако Владыка по своему статусу был равен правителю Кнессиды, потому вспыльчивый, с характером воина, Амферон сдержался, нервно улыбнувшись молодой жене. Наконец шторы, закрывающие главный вход, распахнулись, и на площадку ложи один за другим, четко соблюдая дистанцию, вышли братья Культа. Зрители притихли, рассматривая одетых в строгие черные плащи, с накинутыми капюшонами, послушников. Лица их были скрыты масками. Лишь у одного из них маска отсутствовала. Махнув рукой братьям и отдав команду рассредоточиться, он, отыскав взглядом правителя, двинулся к нему. Коротко кивнув тому, как равному, он подошел ближе и поцеловал руку натянуто улыбнувшейся царице.