Я отключил синий цветок газовой плиты и налил из чайника кипящую воду. Размешав в кружке растворимый кофе, плеснул молока и добавил две ложки сахарного песка. Ароматный запах, пробравшись в ноздри, прибавил настроения. Я стремился и спешил на уютное кресло, возле которого меня ожидала интересная книжка. Я находился в предвкушении от встречи с новыми персонажами детективной истории, которую предлагал талантливый писатель.
Радовало, что ничто и никто не могло отвлечь меня от занимательного чтения. Сегодня я был обладателем свободных часов, которые решил посвятить своим маленьким удовольствиям. Я поднял кружку и отсалютовал моей куртке, висевшей на крючке в прихожей. Я злорадно ухмыльнулся, так как знал причину, побудившую меня так сделать.
Передислоцировавшись в зал, уселся на мягкое кресло и отхлебнул горячий напиток. Почмокав губами и ненадолго зажмурив глаза, поставил кружку на столик и взял толстую книжку. Живо рассмотрев рисунок на титульной странице, благоговейно раскрыл твёрдую обложку. Ознакомившись с названием первой повести, жизнерадостно улыбнулся. Я не успел прочитать двух строчек, как раздался дверной звонок. Я задумчиво посмотрел в сторону прихожей. Гостей я не ждал, поэтому тягуче боролся с совестью – проявить эмпатию к неизвестным людям или списать моё равнодушие на внезапную глухоту. Я неторопливо поковырял мизинцем в правом ухе, но начавшееся литературное общение попросило меня остаться милосердным и человечным.
Я зашаркал к входной двери, внутренне надеясь, что разговор не займёт много времени. Я хотел как можно скорее вернуться к книге. Покрутив защёлкой, потянул за ручку.
– Добрый день! – поздоровалась женщина, лицо которой показалось мне знакомым.
– Здравствуйте!
– Я правильно пришла? Квартира тридцать девять! Вас зовут…, – она чётко произнесла фамилию, имя и отчество.
– Да! – утвердительно признал я, – Рамаев Артём Михайлович собственной персоной.
Женщина на мгновение запнулась, и я внимательно её рассмотрел. Судя по разбегающимся по лицу сеткам морщин и опущенным уголкам рта ей было не меньше шестидесяти пяти-семидесяти лет. Она была полноватой и с короткими как у таксы ногами. Волосы на голове имели яркий каштановый цвет, что навевало на мысль, что пожилая гостья беспощадно пользуется краской, закупая её коробками на оптовой базе. Она держала в одной руке блокнот, а в другой остро отточенный карандаш.
– Моё имя Зульфия!
Меня удивило, что она не представилась официально, сознательно опустив отчество. Однако затем до меня дошло, что таким искусственным образом она пытается отсрочить своё старение и дряхлость. Пожалуй, для пожилой женщины это выглядело неразумно, глупо и бестолково. Однако память подкинула, что это женщина связана с руководством нашего домоуправления.
