Амцилла держит слово. Final

© Тери Ежова, 2017

ISBN 978-5-4485-9269-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Теперь она была свободна от своего обещания. Всё было сделано точно так, как того хотел он.

При этой мысли она улыбнулась. Она обхватила ладонями щеки, заставляя себя принять серьезное выражение лица. Ей всё еще было трудно избавиться от привычки улыбаться, когда она думала о нем.

Она шла вперед. Теперь уже всё кончено. Она может уйти отсюда туда, где он. Она неимоверно тосковала.

Оставшиеся осенние листья одиноко перекатывались по аллеям. Сегодня было первое декабря. Было удивительно сухо и тепло для этой поры.

Ей было это приятно.

«Может быть, я вернусь сюда пчелой?» – подумала она, оглядываясь.

Она вдохнула так глубоко, как только могла. Ей хотелось запомнить этот запах и серое небо над головой. Небо, когда она сдержала данное слово.

Пригородная электричка подходит к Ярославскому вокзалу. Двери со скрипом открываются, и люди, как поток выпущенных в море рыбок, занимают всю платформу и двигаются к входу в метро.

Натягивая на ходу шапку, она петляет между людьми. По левому боку неудобно бьётся сумка с ноутбуком. «Что делать? Пока буду писать по дороге на работу. Ничего, вот скоро жизнь наладится», – успокаивает она себя.

Протискиваясь между высокими впереди идущими ребятами, она спускается к турникетам.

Она спрашивает себя, сколько раз уже прикладывала проездную карточку, проходила перед этими стеклянными дверьми, всё время опасаясь, что они вот-вот закроются и прищемят ее. «Смешно!».

Она устала ездить на эту работу в новостное агентство, в котором работала всего лишь переводчиком. За плечами было два института, а дома где-то валялась папка с двумя красными дипломами. Какого черта? Ей уже 26 лет – можно сказать критический возраст для самовыражения, а что она видела?

Ее кто-то больно толкает в бок сумкой, от чего она теряет ниточку мысли. Она спускается по мраморной лестнице на радиальную станцию и проходит немного, ожидая поезда.

В воздухе стоит запах метро. Она всегда старается определить его ещё с того самого времени, как тыкалась в папу, когда тот возвращался из Москвы. Это смесь всех людей, которые побывали там за день, тонкие оттенки машинного масла, пыль, циркулирующая там вот уже не одно десятилетие. В этом запахе и частички от мозаик на потолке.

В тоннеле показывается свет. Приближается поезд. Люди начинают двигаться и занимать выжидательную позицию вдоль всей платформы.

Она проходит к противоположным дверям, облокачивается на стекло с утверждающей надписью «Не прислоняться» и закрывает глаза одновременно с глухим хлопком дверей. Ее немного качает в сторону, но она крепко держится.

В последнее время ей всё почему-то кажется бессмысленным или глупым. Ее работа, беспокойство родителей по поводу того, что у неё нет ухажёра, что она много работает и что-то пытается писать.

– Мам, мне нужно еще немного времени. Мне нужно разобраться в себе, – твердит она свою мантру.

– Дочь, думаю, ты просто сама не знаешь, чего хочешь, а вот были бы рядом брюки, ты бы уже успокоилась…

Ее тошнит от этих разговоров, но что она может противопоставить? В какие-то моменты ей действительно одиноко. Она одна уже три года, но одиночество стала чувствовать совсем недавно.

Накануне вечером повторился очередной разговор. Бабушка настаивала дать её номер телефона какому-то там Пете, потому что он очень хороший мальчик из порядочной семьи. Она отбивалась всеми руками и ногами. Она высокомерно поднимала свой прямой нос и твердила, что это не для неё. А что для неё?