Танцующая среди львов

По команде Василия лев прыгнул через горящий обруч. Зрители в восторге ахнули. Раздались аплодисменты. Ральф повернулся к публике и зарычал. Василий окриком призвал льва занять нужное положение. Тот не отреагировал, спрыгнул с тумбы и направился к решётке. Дрессировщик подскочил к нему, выкрикивая команду, стеком указал на тумбу. Ральф отбил стек и оскалился. Зрители закричали в страхе и восторге. Ещё два льва спрыгнули с тумбы и направились к дрессировщику. Василий стеком пытался отбиться от разбуянившихся хищников. Остальные львы тоже начали проявлять беспокойство. Из-за решётки униформисты направили в хищников струю воды из брандспойта. Один лев отскочил, двое других бросились на дрессировщика. От одного Василий увернулся, защитился стеком, другой, Ральф, впился клыками в плечо дрессировщика и содрал когтями кожу на груди.

– Матрос! – крикнул Василий.

С тумбы спрыгнул самый большой лев. Он бросился на Ральфа, вцепился клыками ему в ногу. Ральф ощетинился, зарычал, развернулся и кинулся на Матроса. Два других последовали его примеру. В зрительном зале началась паника. Матрос отбивался от трёх львов, защищая дрессировщика. Заминки хватило, чтобы Василий покинул клетку. Помощники струями воды, холостыми выстрелами, криками, вилами, загнали львов в клетку-тоннель, по которой те нехотя по одному покинули арену.

Василия отвезли в больницу.

Через два часа доктор за письменным столом делал записи в журнал. Василий пытался надеть больничную пижаму на забинтованную грудь и плечо. Из-под бинтов сочилась кровь.

– Как же вас, батенька, угораздило такую профессию выбрать? – спросил доктор. – У вас на коже места живого нет, вся в дырках да в ссадинах.

– Особо не выбирал, – ответил Василий. – У меня родители работали в цирке. Окончил цирковое училище. К выпуску с товарищем подготовили акробатический номер. Ничего особенного, так дурачились. Наполовину акробаты, наполовину клоуны. Синхронно двигались, падали, веселили публику. Видите ли, в шестьдесят пятом году природа юмора была другая.

– Интересный вы человек, батенька, – улыбнулся доктор. – У вас рука и плечо в клочьях, а вы разговариваете о природе юмора.

Василий пожал здоровым плечом:

– Почему не поговорить о юморе? Люди и перед смертью анекдоты рассказывают.

Доктор кивнул:

– Знаю, знаю, не в первый раз вас, цирковых, лечу и зашиваю. Все геройствуют, почти все хохмят. Через одного рассказывают никулинский анекдот про концепцию, которая изменилась.

Василий вздохнул:

– А что концепция? Вы не согласны, что надо принимать судьбу? Почему этот пошлый анекдот все знают и вспоминают, особенно мы, цирковые? Юрий Никулин рассказал этот анекдот, когда его везли на операцию, после которой его не стало. Операция прошла нормально, сердце не выдержало. Великий комик даже в последние минуты жизни нам показывал, можно смотреть на жизнь веселее, чем она есть на самом деле?

Доктор миролюбиво замахал рукой:

– Вы, цирковые, как раз и делаете жизнь ярче и веселее, чем она есть на самом деле.

Василий согласился:

– Правильно, и я об этом. Делаем жизнь публики ярче. Кстати, не задумывались, за счёт чего?

– За счет чего? – спросил доктор.

Василий ответил:

– В цирке мы все рискуем. И акробаты, и фокусники, и гимнасты, и мы, конечно, дрессировщики. Даже те, что с маленькими собачками и с кошками.