Красные комнаты

Голоса, едва уловимые сквозь бас Большого Бо и закрытую дверь в его кабинет, Нико услышал так же отчетливо, как слышал всё, что ежедневно происходило за толстыми стенами «красных комнат». Звуки, от которых его система зависала, как при внезапном перегреве процессора, и Нико словно вышвыривало в открытый космос. В секунды, пока система, беспрерывно генерировавшая алгоритмы действий, перезапускалась, он погружался в пустоту. Оставался один на один с окружающим миром, и мир его побеждал.

Нико знал, что-то подобное люди называли страхом.

Большой Бо ругался с кем-то по телефону и постоянно кашлял из-за одышки. Он был в плохом настроении и подгонял Нико с уборкой, матеря ботов на чём свет стоит. Полчаса назад он ввалился в клуб и вызвал к себе двух девушек. Видимо, прошло всё не очень удачно, раз он был злой, как чёрт.

Нико и остальным ботам-уборщикам запрещалось взаимодействовать с клиентами клуба Большого Бо. Боты должны были следить за оповещениями своих пейджеров, на дисплее которых высвечивались номера «красных комнат», где требовалась уборка. Закончив работу, боты возвращались в подсобное помещение, выстраивались вдоль блока питания для подзарядки и стояли, безжизненно уставившись в затылки друг друга до следующего сигнала пейджера.

Нико мог функционировать в автономном режиме до трёх дней, а в режиме экономии энергии – и того больше. Модель Нико была последней разработкой «Humanix», идеальным и неприхотливым в обслуживании ботом-домработником, который достался Большому Бо в качестве выплаты по карточному долгу.

У Нико, как и у всех моделей NR-27.00, были встроенные датчики с повышенной чувствительностью к внешним раздражителям: звукам, запахам и температуре. Это отличало его от остальных ботов-уборщиков клуба: те никак не реагировали на то, что видели и слышали. Их система не выходила из строя и не висла, что бы ни происходило вокруг.

Нико подозревал, что всё дело в его сверхчувствительных датчиках. Система не выдерживала саму себя и сбоила.

Сбоила, когда он в первый раз, стоя в подсобке, среди одноликих ботов-уборщиков, услышал, как в одной из «красных комнат» истошно вопила девушка. Живая девушка, не секс-бот. Она металась, плакала и звала на помощь, как казалось тогда Нико, целую вечность.

И вдруг всё резко затихло, крик оборвался, будто регулятор громкости выкрутили на «минимум» одним быстрым движением пальцев. Сверхчувствительные датчики Нико определили произошедшее, как возможную опасность. Система сама вошла в режим перезагрузки.

Нико сбоил, когда однажды во время уборки нашёл в «красной комнате» оторванную по локоть руку бота. Она валялась на полу в луже желтоватого элириума, из неё торчали оборванные провода и крепления. Если бы Нико был человеком, его точно стошнило бы. Он знал, что людей иногда выворачивало. Для «красных комнат» блевотина не была редкостью. Но Нико не мог чувствовать ничего подобного, поэтому система выдала кратковременный глюк.

Самый сильный сбой случился, когда мистер Ченг в разгар рабочего дня отвел Нико в свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь. От мистера Ченга, как и от всего, к чему он прикасался, пахло чем-то кислым. Он был высокий, сухой и прямой, как его трость с набалдашником из слоновой кости, с тонкими жёлтыми зубами и надменно торчащим вверх острым подбородком. Хотя Большой Бо и был владельцем клуба, боялись все именно мистера Ченга.