– Этот будуар принадлежал одной из любовниц Людовика четырнадцатого, – проговорил гнусавый голос, который, скорее всего, понятия не имел кто это, Людовик четырнадцатый.
– Какой именно? – спросила Спенсер, морщась.
Девушку занесло в богом забытую деревушку, где, как сообщили в университет, могла быть находка для музея, которую потянут по цене. Ранее отсюда продавали иконы, которые действительно представляли ценность, но их уже расхватали более платежеспособные покупатели.
Спенсер приехала на такси к одному из озер, там через несколько метров располагался дом клиента, где он и встретил ее.
– Не знаю, – усмехнулся мужчина. – Уже не помню, в доме много подобного барахла. Люблю покупать вещи тех времен. Так, у вещей имеется свой характер. В итоге, забываешь, что за вещи то и откуда они.
Седовласый мужчина горделиво засмеялся. Его кристально голубые глаза при этом смотрели на Спенсер, оценивая реакцию. Вернее, ожидая этого от нее. Глубокие морщины выдавали в нем лет шестьдесят, а то и больше. Возможно, он выглядел бы очень солидно, не будь на нем старая выцветшая футболка и молодежные бриджи. Хотя день был и впрямь жарким.
Но, несмотря на несолидную внешность, его особняк был шикарным. Три этажа, на скромный взгляд Спенсер, было абсурдностью, но крыша из багровых черепиц и кремовая отделка дома, делали его обворожительным.
– Я могу взглянуть, – предложила Спенсер про «барахло».
– Не надо, – сразу отказался Виктор. – Я продаю некоторые вещи за ненадобностью.
– Как и иконы? – не могла не спросить девушка. Ей хотелось взглянуть на них чисто из профессионально любопытства, но к ней даже не обратились. А ведь она была одной из немногих оценщиков с реальным образованием историка и опытом археолога.
– Не хотел я их продавать вообще, но бывают тяжелые ситуации.
– Понимаю, – кивнула Спенсер с банальной фразой, спускаясь в подвал элитного дома. Она была разочарована тем, что не смогла увидеть убранство внутри, ведь как обещал хозяин, там было много чего интересного. Подвал же был сильно захламлен сломанной мебелью и нерабочей техникой. Будто хозяин наделся починить все это, как будет время.
Лицо Спенсер просветилось сразу, как она увидела комод. Он был однозначно антикварным, и оставалось оценить его стоимость.
– А как Вы его заберете? – поинтересовался Виктор, – вы на такси приехали.
– Я лишь оценю, за ним приедут позже, – сказала Спенсер. В университете не делалось все быстро.
– Ну как Вам будуар? – спросил мужчина. Спенсер тепло улыбнулась ему в ответ. Не потому, что он был симпатичен ей. Виктор был отталкивающим на вид. Богатый человек, тративший деньги на то, чего не понимал. Она радовалась находке. Университет тесно сотрудничал со многими музеями, и это могло также принести доход. А еще сама мысль о том, что она нашла эту вещь, заставляла светиться ее. В такие моменты Спенс чувствовала себя своеобразным «Индианой Джонсом».
– Он прекрасен, – сказала она тихо, подходя к потемневшему зеркалу. Оно было ужасным эстетически, но с настоящим серебром, как полагалось. Возможно, в него и впрямь смотрела какая-нибудь дама Людовика – Солнца.
Ухо Спенсер уловило какой-то щелчок, и улыбка померкла в ожидании чего- то плохого, чего она не понимала. И это не заставило себя ждать, вдали шла волна нарастающего грохота. В момент все затряслось так, что зеркало накренилось и начало сыпаться. Девушка с округлившими глазами смотрела на развалившийся будуар.
