Забери меня

— У вас десять минут, — раздается одновременно со щелчком замка.

Дверь распахивается и на пороге появляется Демид. Как всегда, в строгом деловом костюме, собранный, отстраненный…

Я знаю, что это спокойствие наигранное, на самом деле он напряжен как струна. Его выдают руки, сжатые в кулаки, желваки, нервно играющие на скулах и глаза. В них клубится такая ярость, что хочется сбежать. Только некуда. Из камеры следственного изолятора так просто не выпускают.

Он громко захлопывает за собой дверь и оборачивается ко мне:

— Ну что, Лера? Повеселилась? — широким жестом обводит унылое помещение. Жесткий сарказм бьет наотмашь, заставляя виновато втягивать голову в плечи.

Сдерживаюсь, поднимаюсь с неудобной койки и подхожу к нему. Пусть думает, что это вызов… на самом деле мне хочет просто оказаться ближе, почувствовать его запах, тепло. Хочется забраться к нему на руки, уткнуться носом в шею и дышать им.

…Одержимость. Иначе это состояние назвать нельзя. Больная, яростная, выворачивающая наизнанку.

Мысли путаются, стоит только заглянуть в темные глаза. Пульс тут же разгоняется до запредельных скоростей, и, кажется, будто воздуха больше не осталось. Я делаю жадный вдох, малодушно надеясь, что он этого не заметит. Непроизвольно облизываю пересохшие губы и прячу руки за спиной, потому что желание прикоснуться к нему практически непреодолимо.

Презрительно скривившись, он скользит взглядом по моим спутанным волосам, по платью, оголяющему плечи и едва прикрывающему зад. По туфлям на вызывающе высоком каблуке. Зло скрипит зубами.

Злить его у меня всегда получалось особенно хорошо.

— Я не обязана перед тобой отчитываться. У меня была встреча с друзьями.

— М-м-м, — тянет он с кривой усмешкой, — так звонила бы им. Друзьям своим. Пусть бы они твою задницу спасали.

Мне нечего на это ответить. Сегодня ночью я забыла обо всех миллиардах людей, населяющих эту планету, и позвонила ему. Как всегда, только ему.

— С меня хватит, Лер. Я не мальчик на побегушках, которому больше заняться нечем, кроме как вытаскивать тебя из неприятностей.

— Завытаскивался, бедный, — проворчала я, пытаясь спрятать тревогу за напускной беспечностью.

Его взгляд внезапно становится таким спокойным, отстраненным, холодным… как в начале нашего знакомства. Я нагло улыбаюсь, но на самом деле эти перемены пугают до дрожи, потому что чувствую, как прямо сейчас он отказывается от нас. От меня.

Я сколько угодно могу себя убеждать, что мне плевать, что таких как он пруд пруди, и стоит только захотеть — все рухнут к моим ногам. Только это не правда. Таких как Демид больше нет. Мы из разных вселенных, которые вообще никогда не должны были пересечься.

— Я договорился. Тебя отпустят, — произносит ровным голосом и сдвинув манжет, смотрит на часы, будто ему не терпится уйти и избавиться от моего надоедливого присутствия.

— Спасибо, Царь-батюшка…

— И на этом все, — равнодушно перебивает, смотрит в упор, не моргая. Не оставляя надежды, — точка.

Язвительные слова замирают у меня на языке, а что-то внутри корчится в агонии и захлебывается черным отчаянием. Мне хочется броситься к нему на шею, просить прощения, умолять остаться, но упрямая гордость не позволяет этого сделать.

— Ну все, так все, — развожу руками, — было приятно познакомиться.