Психи, тихушники и прочие фрики, или Они это заслужили

Предисловие

В этой книге правдиво каждое слово. Все сведения имеют документальный характер. Описанные события рассмотрены буквально под лупой. Лупой служит память автора. Я уверен, что идеально помню все те события и всех тех людей, о которых решил написать. Помню даже отдельные слова и фразы. И многие из них я здесь воспроизвёл. Это своеобразный гиперреализм. Такой метод подразумевает утрирование того, что есть или было в действительности. В нашем случае того, что было. Если взять фотографию и жирной линией обвести контуры изображённого человека, получится уродство. При этом тот, кто обводит, не привносит ничего от себя. Он использует лишь то, что дала реальность. Примерно тоже самое решил сделать и я. Мне захотелось заставить проявиться более яркими красками небольшую часть того, что я застал в детстве и юности на изломе советского общества с его специфической культурой.

Теперь спрашивается, зачем? Это не мемуары. Мои мемуары не имеют ни малейшей ценности, разве только для ближайшего круга друзей. Но я надеюсь на больший круг читателей. А потому возьмусь объяснить, чем мои воспоминания о родственниках, соседях, некоторых друзьях могут быть интересны и полезны определённому кругу людей, которые, надеюсь, возьмут в руки эту книгу. Я считаю, что рассказанные здесь истории о психопатах, шизофрениках, самоубийцах, алкоголиках, уголовниках, просто девиантах характеризуют советско-российское общество 80-х – 90-х. Отчасти такая ситуация характерна и для начала нынешнего века.

Замысел книги возник в момент, когда я осознал, насколько высока в моей жизни концентрация всевозможных придурков. При этом я никогда не пытался окружать себя такими людьми. Я их не коллекционировал. Да и даже если бы стремился пополнять их ряды вокруг себя, то вряд ли это получилось у меня в те годы, поскольку описываемый период – это, большей частью, времена моего детства и юности. В эти годы окружение формируется самим человеком, как правило, только на уровне дружеской компании. И в этом смысле у меня все было хорошо. Среди моих друзей откровенных девиантов в те годы не было. Вся чернуха существовала только в объективной среде, среди тех окружавших меня людей, которых я не выбирал.

В первой части книги описываются жители обычного жилого дома, расположенного в самом обычном пермском микрорайоне (не центр, но и не дальняя окраина, спальный, но не рабочий район), который никогда не славился какой-то особой криминагенностью, с совершенно разношёрстным населением. А было ли оно где-то монолитным? Да, было. Отдельные части города застраивались промышленными предприятиями, а, следовательно, превращались в микрорайоны, заселённые почти исключительно заводскими работягами и их семьями. В таких местах часто формировался не очень располагающий к прогулкам там посторонних людей социальный фон. Во времена моего тинейджерства, то есть на рубеже 1980-90-х, существовал условный список «поселочков», в которое соваться без лишней надобности не стоило. Это были части города, где почти со стопроцентной гарантией могла подойти шобла гопников в телогрейках с козырным вопросом: «Откуда?» В этом случае полагалось назвать свой район и перечислить знакомые клички гопников. Мы с друзьями называли главных отморозков из собственной школы. Это срабатывало. В таком случае можно было откупиться содержимым карманов. В противном случае могли хорошенько отдубасить.