Оксана сидела в вагоне маленького поезда, состоящего всего из четырех вагонов, и грустно думала о том, что зигзаги ее судьбы совершенно непредсказуемы. Наверняка ни одна гадалка в мире не возьмется предсказать, что произойдет с ней завтра, через неделю, а особенно через год или два.
Еще вчера она находилась в самой западной точке нашей огромной страны, в белорусском областном центре, а сегодня по воле судьбы-злодейки приближается к конечной точке своего маршрута, маленькому сахалинскому городку. Она очень далеко уехала из дома, через всю страну.
Сейчас Оксана оказалась в местах, которые в народе принято называть «не столь отдаленные». Даже Хабаровск и дальневосточные границы СССР оказались западнее этого медвежьего края, самой дальней границы Советского Союза.
Ей показалось, что поезд движется слишком медленно, как будто бы нехотя, с натугой преодолевая километры пути. Похоже, что на Сахалине все происходит слишком медленно, торопиться здесь не принято, да и спешить особо некуда.
С удивлением она обнаруживала, что здесь все совсем другое, даже железная дорога не такая, как на материке, с узкой колеей, наверняка построенная еще при японцах.
В Беларуси, где она жила до этого, были хорошие железные дороги с широкой колеей, там ходили настоящие комфортабельные поезда, которые следовали за границу. Можно было сесть на поезд и поехать в Париж или в Вену. До Парижа, Вены и Милана было гораздо ближе, чем до Москвы или Санкт-Петербурга.
Только лишь по этому поезду из четырех вагонов можно сделать вывод, что находится Оксана на самом краю света.
Перед отъездом она посмотрела карту, чтобы иметь полное представление, куда она направляется.
Вокруг острова Сахалин было целых три моря – Охотское, Японское и Берингово. А дальше расстилался водной гладью безмерный и бескрайний Северный Тихий океан.
Сам остров Сахалин на карте показался ей похожим на громадную рыбину, не зря же он славится наличием огромного морского рыболовного флота, занимающегося рыбным промыслом.
И скажи ей кто-нибудь всего пару месяцев назад, что она здесь окажется, только рассмеялась бы, и ни за что не поверила.
А пока она с удивлением и любопытством смотрела в мутноватое окошко с запотевшим стеклом. Картина за стеклом завораживала и гипнотизировала.
Никогда прежде она не видела такой удивительной природы. Красное солнце совсем низко висело над горизонтом, озаряя прощальным светом бескрайнюю равнину и напоминая людям о том, что скоро уйдет в закат.
Повсюду лежали белоснежные сугробы, где множество крупинок переливались на солнышке прекрасными маленькими искорками. За сугробами виднелись горы, конечно, не такие величественные, как Карпаты, где Оксана каталась на лыжах каждый год, но не менее красивые.
Горы, скорее, казались пологими и невысокими, как и маленькие деревья.
Карликовые одинокие и разбросанные зеленые деревца выглядели игрушечными, а между ними не встречалось ни одного зеленого кустика. Не было даже таких привычных, растущих на родине как сорняки, низеньких кустов малины или смородины.
– Интересно, эти деревья вечнозеленые или не вечно? – подумала Оксана.
И сама себе ответила:
– Похоже, что здесь все вечно. Вечно бескрайнее, вечно живущее, вечно безлюдное.
Сейчас она прокручивала в голове последний разговор с мужем, проводившим ее на вокзале и плакавшим на перроне. Мужа она любила, но, скорее, как брата, а не как мужа. За все время совместной жизни в браке они ни разу не поссорились.
