Шизоанализ, или Покушение на Фрейда

Жанр: Социальная философия / Психоанализ / Психотерапия

Автор

Страниц

70

Год

—

«Психоанализ, по мнению французских мыслителей Жиля Делёза и Феликса Гваттари, стал настоящим умственным наркотиком», — утверждают они в своей работе. Эти исследователи поднимают важный вопрос: осознают ли психоаналитики последствия своих действий? Они ссылаются на Фрейда, который говорит о «чисто эротическом мотиве», но при этом утверждают, что это не сводится к Эдипу или фаллическим символам, и вовсе не может быть ограничено понятиями кастрации.

Делёз и Гваттари критикуют психоанализ, разводя его бедный нарратив о бессознательном, который основывается, в первую очередь, на «потасканной семейной динамике». По их мнению, такая однобокая интерпретация игнорирует множество других факторов, как социальных, так и культурных, которые формируют человеческую психику. Они утверждают, что жизнь состоит из сложного переплетения влияний, и сводить либидо лишь к семейному контексту — значит упустить из виду широкий спектр внешних воздействий.

В ответ на ограничения традиционного психоанализа, Делёз и Гваттари предлагают концепцию шизоанализа, рассматривающую сознание как одну из множества «машин» внутри организма. Эти машины желания функционируют независимо друг от друга, однако человеческое сознание способно влиять на них — изменять, искажать или подавлять. Такой подход открывает новые горизонты для понимания психической жизни и смыслов, которые человек создает, свободно взаимодействуя с внешним миром и внутренними импульсами.

Таким образом, данные исследования подчеркивают необходимость расширения рамок психотерапевтического подхода и обращения к более сложным структурам психики, для более полного понимания человеческой природы. Задача психотерапии, по мнению авторов, заключается не в подавлении желаний, а в их осознании и интеграции в более широкий контекст бытия.

Читать бесплатно онлайн Шизоанализ, или Покушение на Фрейда - Жиль Делёз, Феликс Гваттари

* * *

Покушение на Фрейда

Функция Эдипа

Нашу критику Эдипа могут счесть слишком поверхностной и мелочной, как если бы она относилась только к воображаемому Эдипу и к роли родительских фигур, ни в коей мере не затрагивая структуру и порядок ее символических мест и функций. Однако для нас вопрос как раз и заключается в том, чтобы выяснить, действительно ли здесь проходит основное различие. Не проходит ли оно на самом деле между Эдипом – хоть структурным, хоть воображаемым – и чем-то иным, тем самым, что все Эдипы уничтожают и вытесняют, – машинами желания, которые не поддаются сведению ни к структуре, ни к лицам, которые создают Реальное как таковое, по ту или по эту сторону как от символического, так и от воображаемого?

Мы ни в коей мере не собираемся поддерживать попытку Малиновского продемонстрировать, что фигуры изменяются в зависимости от рассматриваемой общественной формы. Мы даже верим в то, что нам говорят, когда Эдипа определяют в качестве некоего инварианта. Но вопрос совсем в другом: существует ли точное соответствие между различными формами производства бессознательного и этим инвариантом (между желающими машинами и эдиповой структурой)? Или же этот инвариант – во всех своих вариациях и модальностях – выражает лишь историю долгого заблуждения, усилие непрекращающегося подавления?

Под вопрос мы ставим именно насильственную эдипизацию, которой в теории и на практике предается психоанализ, сопрягая возможности образа и структуры. И, невзирая на некоторые превосходные книги, недавно написанные отдельными учениками Лакана, мы задаемся вопросом, идет ли и мысль Лакана в этом направлении. Идет ли речь только о том, чтобы эдипизировать шизофреника? Или же она идет о чем-то другом и даже о противоположном? О том, чтобы шизофренизировать, шизофренизировать поле бессознательного?

Ведь само бессознательное не в большей степени структурно, чем персонально, оно символизирует не в большей степени, чем воображает или представляет.

* * *

В чем же заключается эта долгая история, если мы рассматриваем ее только на отрезке психоанализа? Она не обходится без сомнений, уклонений и покаяний. Лапланш и Понталис отмечают, что Фрейд «открывает» эдипов комплекс в 1897 году в своем самоанализе; но его первую обобщенную теоретическую формулировку он представляет только в 1923 году, в работе «Я и Оно»; между двумя этими датами Эдип влачит скорее маргинальное существование, «ограниченное примером в отдельной главе, посвященной выбору объекта во время полового созревания («Три очерка») или типичным сновидениям («Толкование сновидений»)». Дело в том, говорят они, что достаточно прохладное отношение Фрейда к теории травматизма и соблазна не дает возможности однозначного определения Эдипа, как, впрочем, и описания детской самопроизвольной сексуальности эндогенного характера.

Итак, все происходит так, словно бы «Фрейду не удавалось свести воедино Эдипа и детскую сексуальность», поскольку последняя отсылала к биологической реальности развития, а Эдип – к психической реальности фантазма: Эдип – это то, что едва не было потеряно «ради биологического реализма».

Продолжить чтение

Вам может понравиться: