Зрелость

Simone de Beauvoir

LA FORCE DE L’AGE

© Editions GALLIMARD, Paris, 1960

Фотография на переплете: © AFP / East News

© Световидова Н., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Эта работа не преследует никаких моральных интересов. Я ограничусь свидетельством того, чем была моя жизнь.

Симона де Бовуар

Посвящается Жан-Полю Сартру

Я отважилась на безрассудное приключение, когда стала рассказывать о себе: начнешь говорить – не можешь остановиться. Мне давно хотелось поведать о своих первых двадцати годах; я так и не забыла призывов, обращенных в отрочестве к женщине, которой суждено будет поглотить меня и душой и телом: от меня не останется ничего, даже горстки пепла. Я заклинала ее исторгнуть меня из того небытия, куда она меня ввергнет. Возможно, мои книги были написаны лишь для того, чтобы позволить мне исполнить эту давнишнюю мольбу. В пятьдесят лет я сочла, что время пришло; своим сознанием я наделила девочку, девушку, затерянную в глубинах утраченного времени и утраченную вместе с ним. Черным по белому я вызвала их к жизни на бумаге.

Дальше мои планы не шли. Став взрослой, я перестала взывать к будущему; когда я закончила свои «Воспоминания», ни один голос из прошлого не побуждал меня продолжить их. Я намеревалась заняться другим. Но ничего не получилось. Над последней строчкой повис невидимый вопросительный знак, к которому неизменно возвращалась моя мысль. Свобода – что с ней делать? Все эти приготовления к бою, великая битва, бегство и, наконец, победа – какой смысл предстояло всему этому обрести в последующие годы моей жизни? Первым моим порывом было укрыться за своими книгами; но нет, они не дают никакого ответа, именно они и содержат в себе вопрос. Я приняла решение писать, я стала писать, ну и что? Почему эти книги, только эти, именно такие? Чего я хотела? Меньшего или большего? Не измерить общей мерой беспредметную, безграничную надежду моих двадцати лет и проделанную работу. Я хотела гораздо большего и в то же время гораздо меньшего. Постепенно я убедилась, что первый том моих мемуаров требовал в моих собственных глазах продолжения: зачем было рассказывать историю моего писательского призвания, если я не попытаюсь рассказать, как оно воплотилось?

Впрочем, если вдуматься, то этот проект меня интересует и сам по себе. Моя жизнь еще не кончена, но уже она имеет смысл, который будущее, вероятно, не изменит. Какой? По причинам, которые на протяжении этого исследования мне и предстоит прояснить, я избегала задаваться таким вопросом. Но пришло время ответить на него – теперь или никогда.

Возможно, мне скажут, что эта озабоченность касается только меня, но нет. Будь то Сэмюэл Пипс или Жан-Жак Руссо, посредственность или исключительная личность, но если человек раскрывает себя со всей искренностью, то втянуты оказываются так или иначе все. Невозможно пролить свет на собственную жизнь, не затронув каким-либо образом жизнь других. Впрочем, писателей постоянно осаждают вопросами: «Почему вы пишете? Как вы проводите свои дни?» Если отбросить пристрастие к пикантным подробностям и пересудам, то, похоже, многие люди хотят понять, какой образ жизни предполагает писательство. Изучение отдельного случая просветит лучше, чем отвлеченные, общие ответы: именно это и побуждает меня исследовать мой собственный случай. Быть может, это изложение поможет рассеять некоторые недоразумения, всегда разделяющие авторов и их читателей, отчего мне нередко приходилось испытывать трудности. Свой истинный смысл книга обретает лишь тогда, когда известно, в какой ситуации, с какой точки зрения и кем она была написана: свои обстоятельства я хотела бы объяснить, разговаривая с читателями один на один.