«Всё кончено, заморосил осенний дождь,
И, словно листья на ветру,
Поблекли слова любви.
…..
Все говорят, что ночь осенняя длинна,
Не так это, увы,
Мы не успели слов любви произнести,
Как наступил рассвет!»
(Оно-но Комати).
……..
Я родилась в префектуре Акита, которая находится на западной окраине Японии, так что Океан с детства окружал меня со всех сторон.
Помню, будучи беззаботным ребёнком, я часто бегала на побережье и любовалась очень красивыми окрестностями. Лодки с усталыми рыбаками иногда приставали к берегу, полные серебристой рыбы. Эти люди были бедняками, но рыба могла прокормить их, потому что многие богатые землевладельцы и даже чиновники при дворе императора Ниммё покупали много рыбы, морепродуктов, ведь это, можно сказать, была наша единственная пища. Её практически не готовили, приправляли различными соусами и ели. Говорили, император очень любил рыбу, ел с удовольствием морских ежей и очень уважал изысканные вина, поставляемые ко двору торговыми караванами из Азии.
Я, также слышала о том, что император Ниммё, был тогда ещё молодым человеком, интересовавшимся философией; говорили, также, что внешне он был очень красив, но эти слухи передавались из уст в уста, потому что доподлинно никто ничего не знал.
Простому человеку нельзя было даже помыслить приблизиться к императорскому дворцу.
Я сидела на скалистом побережье и наблюдала за тем, как вдалеке медленно накатывались волны одна на другую, растворяясь в предрассветном тумане.
Каждое утро, когда в доме до меня не было совершенно никакого дела, я любила приходить сюда и думать, думать, думать.
О чём я думала? О жизни….. Что может думать о жизни десятилетняя девочка, которая и жизни-то совсем не знает? Я слышала голоса чаек, порой мне казалось, что они поют. Наверное, это мне только казалось, потому что у меня богатое воображение.
А иногда я засыпала и видела один и тот же сон – холод, яркое солнце на небе и огромную женщину, которая превращалась в моржа. Позже рыбаки рассказали мне о северной стране, где обитают люди, поклоняющиеся силам природы и Священной Матери Моржихе. Они чем-то похожи на нас, но у них своя жизнь и верования, свои обычаи и традиции. Я считала себя довольно доверчивым человеком, однако однажды моя мама как-то сказала мне:
– Нельзя раскрываться перед тем, кто недостоин тебя, кто не зрел духом.
– Почему? – спросила я, удивившись материнской мудрости, потому что моя мать раньше всегда считалась молчаливой женщиной.
Вообще-то, так всегда принято в традиционных японских семьях, чтобы женщина часто молчала, рожала детей и следила за хозяйством.
– Разве ты доверила бы огонь неразумному ребёнку? Точно так же, не раскрывай своё сердце недостойной душе. Душа, как огонь.
Однажды я спросила у мамы:
– Что такое любовь?
Она пожала плечами, посмотрела куда-то вдаль, там очень далеко белела гора Фудзияма.
– Не знаю, людям проще любить одежды, чем душу. Любовь – это когда любят твою душу.
Честно говоря, тогда я не поняла слов мамы. Мама считалась самой красивой женщиной во всей округе, она всегда ходила мелкими шажками, как обычно ходили все аристократки. В нашей префектуре считалось большим мезальянсом, если мужчина-землевладелец, хоть и состоятельный, женится на женщине из аристократической семьи.
