За пределами Вселенной
Звездолёт плыл над бескрайней пустыней. Под широкими планетарными крыльями проносились высокие барханы – бежевые, похожие на застывшие волны. Тихо гудели блоки систем жизнеобеспечения. На приборной панели мерцали разноцветные искры – искин просчитывал траекторию, вёл машину к цели.
Ручка контроллера перескочила на начальную позицию. Двигатели погасли, раскрылись посадочные упоры. Тормозные сопла опалили песок, сплавили его в бесформенные куски стекла. Корабль несильно тряхнуло, и диагностическая панель осветилась множеством зелёных огней.
Максим откинулся на спинку кресла. Долгий, почти пятичасовой полёт наконец закончился. Теперь предстоит прожить тут три месяца. Каждый квадратный метр поверхности должен остаться в памяти картографического модуля. Под сотню килограмм будут весить одни только керны!
Потом, через полгода сюда сбросят эмбриомеханические зародыши заводов. Где-то здесь, в районе Восточного плато вырастет огромный серый цилиндр серватора – настоящего города в одном здании. Операторы воздушных баз зальют впадины водой, взорвут на полюсах атмосферные бомбы…
На блоке нуль-связи моргнул индикатор вызова.
– Слушаю.
– С прибытием! – донёсся из-за синтхитиновой решётки голос диспетчера – Приступайте к работе через стандартдень. Желаю удачи!
Динамик поперхнулся, глухо щёлкнул и замолчал.
***
Яркий дневной свет заливал просторную кабину. Вездеход мчался по пустыне, оставляя за собой клубы пыли. Поскрипывали винтовые пружины подвески, басовито гудел мощный асинхронный двигатель. Наконец, стрелка на экране миникарты вплотную подобралась к значку цели. Пневмопривод тормозов оглушительно зашипел, и машина замерла на краю оврага. Из служебных люков выдвинулись плоские лапы упоров.
Стеклометаллический колонковый бур вонзился в грунт. На служебном экране вспыхнули разноцветные диаграммы. Каждая означала процент базовых элементов – неоценимая помощь бригадам терраформирования.
Медленно тянулись секунды. Каждую тринадцатиметровую пробу нужно добывать предельно аккуратно – иначе высокоуровневые искины таволжских НИИ не получат полную картину.
Неожиданно сервопривод остановился. На главном дисплее вспыхнул багровый сектор, и по салону разнёсся голос речесинтезатора:
– Обнаружены рукотворные объекты! Немедленно прекратите работу в охранной зоне техносферы!
Максим коснулся сенсора пуска. Но система не отреагировала на запрос. Проекционный интерфейс, как ни в чём не бывало, горел на белоснежной крышке.
Видимо, нейромашинную сеть ввели в ступор… Но как? И кто?
Эмалированная крышка щитка негромко скрипнула. Вспыхнул тусклый светокристалл, и его лучи заблестели на стянутой массивными болтами бронекапсуле. Три шлейфа от неё уходили под синтхитиновую заглушку. Красный, зелёный и синий – ввод-вывод, питание и допустройства соответственно.
Осталось обесточить схему. «Чогэн-2М8» ничего не почувствует – узлы просто медленно погаснут. А вот потом придётся повозиться. Как бы не пришлось перестраивать топологию отделов!
***
Старенький «Сигнал-221» стоял на крохотном столике. Вокруг него теснились квазигенетические кристаллы памяти с резервными копиями. Чуть поотдаль высилась подключённая к конвертеру вычстанция.
