Тайна девочки из Вудхаус-Гроув

Июнь 1992 года

Никто не знает, когда именно над ним нависнет смерть, будет дышать в затылок, а до конца останутся считанные часы. Эмили тоже не знала грядущего, захлопнув за собой дверь тем летним вечером. Она ступила под тёплые лучи солнца; те плавились в витринах магазинов, отражались от булыжника на площади, сверкали в струях фонтана. Стоя в мягком рассеянном свете, так легко поверить, что всё вокруг – сон.

От дуновения ветра ткань блузки скользнула по ключицам. Эмили на миг закрыла глаза. Лето только начиналось. В пору радоваться, ведь когда в Байбери зацветали пионы и маки, придававшие деревне красок, заводили трели дрозды – наступало время каникул. Уже через неделю девочки соберут чемоданы и без лишних сожалений покинут Вудхаус-Гроув. Для Эмили же всё оказалось не так просто.

Она посмотрела на часы, хотя знала, что семь миновало, и вздохнула. Вернуться в школу нужно до восьми, а у неё ещё оставались дела. Так что, закинув на плечо полегчавший рюкзак, она быстрым шагом направилась в сторону дубовой рощи. Ладони в карманах джинсов вспотели, а по спине, наоборот, пробежали мурашки. Вернулись мысли о вчерашнем разговоре с мамой. Обо всех разговорах, что случились за выходные.

«Всё хорошо. Давай не будем переживать раньше времени», – так Эмили сказала маме перед тем, как посадить на автобус. Сейчас дело оставалось за малым – самой последовать этому совету.

Обычно при встрече они не могли наговориться, но в этот раз много молчали. Отчасти потому, что, всматриваясь в измождённые глаза матери, Эмили чувствовала если не стыд, то вину точно. Самое отвратительное, что та, казалось, испытывала схожие эмоции.

«Прекрати! Проблема вот-вот разрешится».

Эмили осмотрелась. Тихие улицы пустовали, слышались только шум камешков из-под кроссовок да эхо шагов в узком проулке. По воскресеньям ученики возвращались в школы до ужина, а местные жители проводили время у телевизоров. Так что никто её не видел. Волноваться не стоило, правда. Может быть, всё складывалось несколько иначе, но это пустяки. И всё равно Эмили поёжилась, когда солнце скрылось за раскидистыми кронами деревьев.

«Возможно, стоило рассказать обо всём кому-то?»

Когда Эмили ступила в тень рощи, запетляла среди вековых дубов, предчувствие беды лишь слабо отозвалось в сознании, не мешая двигаться навстречу мечте. Она собиралась решить вопрос быстро, чтобы в восемь быть в Вудхаусе. Однако ни в восемь, ни в девять вечера, ни на следующий день Эмили Уоллис не вернулась в школу.

Май 2017 года

Фрэнки выскользнула за дверь, когда солнце тёплой патокой тянулось к горизонту. Пригнувшись, она обошла дом и, оглядываясь на окно кухни, где мама занималась ужином, открыла сарай. В нагретом за день воздухе пахло деревянной стружкой, землёй для рассады и краской. Аккуратно пристроенный к стене «родстер» сполз и валялся на полу. Фрэнки закатила глаза.

Места, чтобы развернуться, не опрокинув цветочные горшки, не хватало, так что пришлось пятиться к выходу с велосипедом в руках. Он был тяжёлым, с широкими колёсами, а звонок на руле брякал каждый раз, стоило наехать на неровность или соскочить с тротуара. Одноклассники на такой рухляди не катались, но вещь досталась ей от отца, и этим всё сказано. Может, он успел намотать под отцом немало миль и потрепаться, но ей нравилась мысль, что эти колёса побывали на разных дорогах страны, а теперь на нём каталась она.