Пицца, Друзья и Гномы

Пыль переезда осела на всем, как глазурь на неудачно испеченном кексе. Грузовик компании «БыстроПереезд» (девиз: «Мы не бьем ваши вещи… намеренно!») стоял, поскрипывая, у тротуара, изрыгнув на свет божий все пожитки двадцатисемилетнего Джейка Миллера. А пожитки, надо сказать, состояли преимущественно из картонных коробок разных размеров и степени потрепанности, помеченных кривыми надписями вроде «Кухня? Мб сантехника», «Носки?! Зачем я их хранил?» и угрожающе емким «ХЗ».

Джейк стоял посреди этого хаоса на тротуаре, запрокинув голову. Перед ним возвышался «Оазис» – трехэтажный дом викторианской эпохи, некогда гордость улицы, а ныне слегка потертый временем, но все еще сохраняющий остатки былого величия. Его новое жилище. Квартира 3Б. Первая его квартира. Не комната в общаге, не угол у приятеля, а его собственные четыре стены. Пусть стены эти были тонкими, как папиросная бумага, а соседи – загадкой, покрытой мраком (и, судя по странным звукам, доносящимся из открытых окон, еще и мраком экспериментальной электронной музыки).

«Новая жизнь, старина, – пробормотал Джейк сам себе, подбадривая. – Свобода. Независимость. И… о боже, сколько же коробок?»

Первым делом нужно было внести диван. Не то чтобы это был шедевр мебельного искусства. Скорее, монстр, унаследованный от предыдущего соседа по общаге, чье имя кануло в Лету вместе с пятнами неизвестного происхождения на подлокотниках. Диван был большим, тяжелым и обладал зловредным нравом. Джейк уже предвкушал эпическую битву.

«Поехали!» – с ложным энтузиазмом воскликнул он, ухватившись за один конец. Его друг, Эван, который любезно согласился помочь с переездом (и теперь явно жалел об этом), схватился за другой.

Лестница в подъезде была узкой, с крутыми ступенями и поворотом под немыслимым углом. Диван мгновенно превратился в врага народа.

«Как?! В этой клетке?!»«Влево! Нет, мое лево!» – орал Эван, пытаясь протащить бежевого бегемота через дверной проем. «Он не влезает! Он физически не может влезть!» – задыхался Джейк, чувствуя, как диван с остервенением впивается ему в ребра. «Толкай сильнее!» «Я толкаю изо всех сил! Он застрял!» «Может, мы его… перевернем?»

Пять минут борьбы, пот рекой, пара новых вмятин на обоях (и на моральном состоянии Джейка), и диван, наконец, с глухим стуком рухнул посреди гостиной будущей квартиры 3Б, унеся с собой последние остатки Джейкова достоинства. Эван, красный как помидор, тяжело дышал, прислонившись к стене.

«Знаешь что, Джейк? – выдохнул он. – Ты мне теперь должен. Очень. Очень. Большой пиццей. С двойным сыром. И пепперони. И… всем».

«Договорились, – пообещал Джейк, вытирая лоб. – Как только найду хоть одну тарелку. Или хотя бы коробку с надписью «Посуда», а не «Гаражный хлам, не открывать!»».

Эван, сославшись на внезапно вспыхнувшую аллергию на картон и пыль (и, вероятно, предвидя еще много часов коробочного ада), сбежал, пообещав заглянуть на неделе. Джейк остался один. Совершенно один среди гор коричневых параллелепипедов, издающих запах пыли, старой бумаги и неопределенного будущего.

Он вздохнул и решил начать с кухни. Маленькая, но уютная, с окном во двор. Хорошее место. Он открыл первый шкафчик над раковиной. Пусто. Второй – тоже. Третий… Джейк потянул за ручку, и из темноты на него уставилась пара огромных, светящихся в полумраке зеленых глаз.