Про Максима и Гелю, или Счастлив по принуждению

Глава

I

Внезапно вспыхнувшее чувство, Ничто не в силах потушить.

Её стремление к искусству, Он вряд ли сможет пережить.

Во-первых. Хочу сказать, что все персонажи или события, описываемые в этой книге, абсолютно вымышленные. И любое сходство с реальными людьми, или событиями – просто случайное совпадение. Что бы я хотел сказать своей книгой? Наверное, то, что в любой, даже самой безнадежной ситуации, есть свои плюсы. Надо всегда позитивно смотреть на вещи, происходящие с нами. Ибо, если когда-то кому-то зажало бубенчики дверным полотном массивной входной двери, надо думать о том, что открывается шикарная перспектива стать оперным певцом. Но, не будем откладывать в долгий ящик. Итак, поехали.

Это началось внезапно. Как гром среди ясного неба, как песчаная буря в пустыне или как удар электрическим током. Точно, как удар электрическим током. Именно он стал причиной столь масштабных, драматических, далекоидущих событий. Во всем виноват Александр Вольт, который в 1800 году изобрел первый источник тока, надеясь облегчить своим изобретением жизнь всех людей на земле. Ох уж эти иностранцы, вечно они хотят кого-то осчастливить против их воли. Вольт, на свою беду, не знал того, что надо знать любому русскому человеку. Если в одном месте убыло, то в другом обязательно

прибудет. К тем же выводам, независимо от нашего ученого Михайло Ломоносова, пришли и китайские ученые, сформулировав великую догму – «Инь и Янь». То, что делает одного человека счастливым, обязательно делает другого несчастным. Так и произошло в 4-ом классе среднеобразовательной школы №……г………, где учился Максим. Когда для того, чтобы сорвать урок русского языка и литературы, к которому был не готов Яша Завадский, он подбил Максима засунуть в электрическую розетку общего коридора шпильку для волос. Шпильку, Яша опрометчиво позаимствовал без спроса у своей одноклассницы Гели. Но об этом чуть позже.

Максим был мальчиком осторожным, и к тому же увальнем, который с нерешительностью воспринял предложение своего сомнительного друга проделать этот физический эксперимент с риском для жизни. Но, обезоруженный словами Яши: «Не ссы, я так сто раз делал», – лишенный чувства самосохранения, и одержимый желанием не быть ссыкуном в глазах одноклассников, – все это взяло верх над нашим героем. Засучив рукава, он смело сунул заколку в электрическую розетку, сам того не подозревая, опровергнув описанный знаменитым ученым Павловым инстинкт самосохранения, присущий всем живым организмам, и даже не думая о грозящих ему катастрофических последствиях.

Взорвавшаяся люминесцентная лампа плафона дневного света привела всех собравшихся детей в неописуемый восторг и одновременный ужас. Повинуясь магическому желанию чудо – мальчика, свет погас во всем крыле.

«Ну, все! – потирая руки, сказал Яша. – Теперь пока свет восстановят, пройдет не менее пятнадцати минут урока и Руссичка отменит диктант». Весь класс восторженно выдохнул, и стал обсуждать события последних

десяти минут, понимая о том, что смелый, хотя и безрассудный поступок Максима, давал шанс всему классу подготовиться к диктанту в следующий раз. Геля, чью заколку похитил для проведения физического опыта Яша, стояла, как вкопанная. В одной своей руке она сжимала горло Яши, который сипел что-то неразборчивое, а в другой, у нее был неизменный атрибут еще с пеленок – бутерброд с колбасой. Геля стояла с широко раскрытыми, как блюдца, глазами и повисшим куском колбасы, торчащим из приоткрытого рта. Она как зачарованная смотрела на Максима, на его обугленные пальцы, сжимающие остатки её заколки. Кучерявые от природы волосы Максима распрямились, создавая вокруг его головы неповторимую картину созревшего одуванчика. Одинокие, электрические искорки пробегали то тут, то там, по его торчащим во все стороны волосам. В своём воспаленном мозгу, который мог стать предметом изучения не одного десятка психотерапевтов, Геля придала этому зрелищу божественное происхождение, создающее вокруг головы этого ангела, с засохшей соплей под носом, что-то наподобие нимба. Участь Максима в этот момент была предрешена.