1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

Многие круглые даты, и уж тем более столетие, привлекают внимание, вызывают интерес, – иногда, увы, кратковременные – к значимым событиям нашего коллективного прошлого. Публикации в СМИ, ток-шоу на телевидении, научные конференции и неспешные академические дискуссии…

Но прошлое подчас громко стучится в наши двери. Например, актуализация интереса к урокам и значению 1917 года в России произошла даже не сейчас, когда событиям, будто бы покрывшимся музейной пылью, исполняется 100 лет, а примерно… четыре года назад.

Тогда, в 2013-м, ещё до окончания «арабской весны», мир начала накрывать новая волна «оранжевых революций», всё ближе подступавшая к границам нашей страны. Целью этих организованных (не на пустом, конечно, месте) смут стала уже и не Украина или какая-то другая родственная России страна, а исключительно сама Россия. Наступивший год возвращает в центр нашего внимания тему Февральской и Октябрьской революций не только потому, что они юбиляры, но ещё и потому, что 2017 год предшествует году новых выборов президента страны, а значит, с учётом всех обстоятельств, нам опять придётся решать, какими тропинками и дорогами дальше двигаться в своё завтра.

Мы – историки – до сих пор спорим, сколько же революций было сто лет назад: одна или всё же две? Представляется, что если бы события февраля и октября 1917 года разделяло не несколько месяцев, а несколько десятилетий или хотя бы лет, вопрос отпал бы сам собой. Оба события столь масштабны, что вполне дотягивают до уровня революций не местного, а всемирного значения, как и очень многое в нашей истории. Ведь Россия – великая держава, и революции у нас тоже могут быть только великие, переломные, судьбоносные. А тут два таких потрясения за год! Поневоле задумаешься. Но в действительности для нас сегодня значение имеет не то, кто и как назовёт происходившее в 1917-м – переворотами, мятежами, революциями, путчами, и не то, сколько их насчитают. Важнее другое: хорошо ли мы все учились в школе жизни и прочно ли усвоили уроки «второй русской смуты» (определение 1917 года, которое предложил лидер белого движения А. И. Деникин).

С выученными уроками дело обстоит, как мне кажется, далеко не блестяще. Мы справедливо гордимся нашей армией, уверены, что никакой внешний супостат не страшен. Но такие настроения в российском обществе были и в 1913 году. А вскоре оказалось, что большие войны, время которых настало в XX веке, выигрывают не на фронтах, а в тылу. Это урок революции даже не 1917, а 1905 года. Его мы выучили к 1941 году, а вот царское правительство его в своё время не учло. Перед Первой мировой войной внутри России оставалось множество нерешённых вопросов, в условиях военного молоха они только обострялись. Нет смысла перечислять все болезненные точки, но куда деться от аграрного, рабочего или национального вопросов? А разве не возникал антагонизм между состоятельными классами, в цивилизационном плане чётко ориентированными на западные образцы, и народом, который стоял на своих исконных, традиционных смыслах и ценностях? Свои проблемы имелись и внутри правящего слоя, расколотого на костную бюрократию, вороватую буржуазию, а также и у хронически хворающей оппозиционностью всему и вся интеллигенции…