Все жанры Все авторы
На Дону, или Выбор - Павел Чумаков-Гончаренко

На Дону, или Выбор

Страниц

40

Год

2020

В этом художественном произведении, написанном через призму судьбы двух подростков, окунитесь в историю России и всего русского народа на протяжении рубежа между двадцатым и двадцать первым веками. Весьма значимая часть этого повествования – трагические события, затронувшие их судьбы в контексте трагедии, затронувшей всю русскую нацию. Помимо этого, автор старается разобраться в истоках данной трагедии и исследует ее последствия, создавая интересные взаимосвязи. На фоне всего этого, произведение также вдохновляет задуматься о будущем нашей страны и русского народа, позволяя нам заглянуть в себя и просмотреть наш собственный исторический путь. В таком неповторимом произведении можно найти бесценные уроки и любовь к своей стране, которые будут актуальными в любых временах.

Читать бесплатно онлайн На Дону, или Выбор - Павел Чумаков-Гончаренко

Часть первая

Парики

Колокольный звон, разливался по округе, словно журчащий и кипящий ручей. Он наполнял своим звонким гулом, всю окрестность: сквозь буераки и овраги, лес и станицу, переливаясь и обвивая собою деревья и кусты, степь, а в ней каждую букашку и травинку, и сливаясь с Доном, мчался вдаль, теряясь где-то там, за излучиной реки, на горизонте. Молодой ученик пономаря Евдокима, Митька, с зачарованным вниманием наблюдал, как ловко, спокойно и с непоколебимой уверенностью, бил в колокола его дядька. Он был лет четырнадцати-пятнадцати и, облокотившись на перила, смотрел, то на Евдокима, то на небольшую вереницу баб, струящуюся под звон колоколов в монастырь. Редко к монастырю подъезжали и автомобили, это были паломники-туристы. Монастырь был небольшой и незнатный, чудом переживший все перипетии двадцатого века, а поэтому не мог похвастаться большим притоком паломников-туристов, и поэтому – не хвастался он и своим богатством.

– Глянь дядь, опять почти одни бабы идут, – сказал парень, когда Евдоким закончил бить в колокола.

– Пусть идут Митька! Может хоть они вымолят у Бога Русь-матушку?! – и он перекрестился глядя в небо.

– А почему мужики не ходят? – не унимался он с вопросами.

– А-то, ты у батьки своего спроси? – хитро прищурился мужчина, но потом добавил: – Да куда им?! Где они, эти мужики? – и тут же сам и ответил. – Сидят на печи или у баб своих под юбками парятся! А бабы за них вкалывают! И так ведь всегда было, коли мужик под юбкой сидит и сиську изо рта выпустить боится, то баба и работает одна и молится одна – одно от другого неотделимо!

– А – а?.. – начал, было, Митька.

– Потом! – прервал его Евдоким. – А сейчас живо на службу, чтобы самим под юбкой не оказаться. А-то ненароком, как в сказке – в баб, как Иванушка в козленка, превратимся.

После этого разговора, Митька на службе с особым интересом стал рассматривать прихожан, особенно внимательно тех из них, которые носили на себе отпечаток вторичных, мужских, половых признаков, их было из мирян человек десять и в основном приезжие паломники-туристы. Остальные человек тридцать были в платках и явно носили на себе, тоже вторичные половые признаки, но уже женские. После слов Евдокима, Митька перестал особо доверять всем этим признакам и, разглядывая их всех, пытался понять: кто перед ним на самом деле – мужик или баба? Если человек молился усиленно и со вниманием, то Митька запросто относил такого человека, преимущественно к мужскому архетипу; а если он замечал, что кто-то, пусть даже с длиннющей бородой, был рассеян или не дай Бог стоял в сторонке и с кем-то переговаривался. То Митька без сомнения и какого-либо зазрения совести, относил его к женскому полу, или определял его девицей, если не в юбке, то уж точно находящейся под ней, так сказать – на выданье.

После службы, Евдоким пошел рубить дрова, а Митька заинтересованный и пораженный половым каламбуром, царившим в его неокрепшем, подростковом разуме, домой не спешил и увязался за ним.

– Так что дядь Евдоким?.. ты говоришь, что это ненастоящие мужики были сейчас на службе? Или наоборот раз были, то настоящие?

Евдоким, сильным, уверенным движением, расколол пару пален и взглянул на парня: у того, совсем по-детски, словно у мальчишки, сразу одновременно раскрылись – и рот, и глаза. Евдоким усмехнулся и утер свой лоб тяжелой, здоровой ручищей, с таким усердием, будто он уже пол поленницы нарубил и, пожимая плечами сказал:

Вам может понравиться: