Крылья да Винчи

I

Быт в горах неизменно монотонный. Взрослые в большинстве своём заняты уходом за своим домашним скотом, а дети предпочитают искать веселья в чаще у подножия.

Народ тут неторопливый. Движения взрослых драконов очень уж походят на то, как двигаются ленивцы. Медленно и неуклюже. Тем не менее, пусть жители гор не очень и расторопны, у меня язык бы не повернулся уколоть кого-нибудь из них за отсутствие трудолюбия. За исключением одного кадра. Да, Калька, я на тебя смотрю. В целом каждый занят своим делом. И каждому делу заведено делаться на совесть.

Детям, не познавшим прелести медитативного досуга, в горах было скучно. По забавной иронии, пока народ леса мечтал коснуться вершин, уроженцы небес находили себе отраду на земле.

Лишь одна девочка была узницей гор.

Взяв разгон, она прыгнула с уступа на расправленных маленьких крылышках. Но не хотела ей покоряться высота. Из раза в раз она лишь планировала и приземлялась на полянку уровнем ниже, а после бежала обратно и повторяла то же, пока огонь не повалит из ушей, когда от усталости, а когда от злости.

Цел, наблюдая за попытками своей подруги оседлать воздух, томно вздыхал в тени за книгой. Не то чтобы книга пришлась ему по нраву, скорее искал он в ней что-то. Будь в его лапах действительно что-то интересное, не отвлекался бы он то и дело на низину. Прочие дети давно веселились там. Но их много, а она здесь одна. Не по совести выйдет, спустись он тоже вниз.

Тем не менее, никто не сдавался и не унывал. Девчонка бездумно и озорно шла напролом, а Цел… Цел был Целом, червём книжным. И прямой ответ или эфемерное озарение ожидал найти именно в книге.

– Нима! – воодушевлённо крикнул вдруг он. – Смотри!

Со всей своей детской непосредственностью, Нима, истолковав призыв буквально, уставилась на Цела.

– Чего тормозишь? – спросил он.

– Смотрю, – говорит.

– Молодец. А теперь в книгу.

Страницы полнились кучей теоретических расчётов, представляющих мало интереса для нас с вами. Самое интересное следовало на странице с рисунком летательного аппарата, созданного наземными.

– Скажи мне, что это оно, – взмолилась Нима с горящими глазами.

– Жаль тебя расстраивать, но не совсем… Крылья наземные придумали, только по-нашенски летать на них не получится.

– Да как не получится?! Для чего они тогда?

– Нет, ты, конечно, полетишь. Но взлететь никак. Только с выступа сигать.

– Так я и сама могу, – разочарованно вздохнула Нима.

– …Но есть вариант. Неудобный, но вариант. Пишут, что огонь поднимает “крылья” выше. Только эксперименты часто заканчивались бедой.

– Разбивались?

– Сгорали.

– А, ну тогда не страшно, – махнул лапой этот невозможный ребёнок.

– …а потом разбивались.

– Глупые наземные какие-то. Зачем им крылья, если они на них расшибаются?

Выдерживая театральную паузу, Цел прикрыл книгу и уставился на Ниму с такой очевидной иронией, что не поняла бы только… Нима.

– Что? – спросила она. – А-а-а! – И тут до неё дошло. – У меня ведь другое!

– Да что ты? – улыбнулся Цел.

– Мне они положены! Представь, что тебе положен пирог…

– Так-так?

– А пирога нет. И все твои друзья едят пирог, пока ты, как дурак, довольствуешься только мушмулой.

– Так попроси кусочек у друзей.

– Э…

– И вообще, хороший пирог съедается в один присест! Они его слопают, и вы снова будете на равных.