Сын Атлантиды

«Все течет, все меняется. И никто не был дважды в одной реке. Ибо через миг и река не та, и сам он уже не тот».

Гераклит

Маккой был одним из лучших охотников племени ивасэки. Отправляясь на охоту в богатые дичью леса, он всегда возвращался с добычей: зоркий глаз и меткая стрела ни разу его не подводили. Молодой мужчина обеспечивал мясом и шкурами не только собственную семью, но и тех, кто по разным причинам остался без кормильца.

В тот день Маккой вернулся в селение с пустыми руками. И всецело убедился в том, насколько человек жалок и беспомощен пред лицом судьбы…

Вооружившись луком, мужчина беззвучным шагом пробирался сквозь темную чащу. Двигался почти не слышно, чтобы не спугнуть добычу. Прислушивался к каждому шороху, был готов в любую секунду ощутить дыхание зверя. Охота считалась великим искусством.

В лесу царила необыкновенная тишина. Только пышные еловые ветви шелестели от дуновения ветра. Маккой умел слышать природу, и в этом затишье распознал особые знаки.

За деревьями треснула ветка. Маккой замер. Казалось, он в ту же минуту стал одним целым с лесом, и это дивное слияние пробудило в нем древнюю связь с природой. Мужчина мгновенно определил, где находится животное, и притаился в роще.

Из глубины леса показался олень, который, ни о чем не подозревая, отщипывал мох от древесной коры. Маккой медленно приложил стрелу к тетиве, хорошенько прицелился, но у него под ногой предательски треснула ветка. Зверь встрепенулся и тут же бросился бежать.

Маккой не медля пустился за ним. Он упорно преследовал зверя, пытаясь сразить его на ходу. Колючие ветки хлестали охотника по лицу, царапали тело. Олень мчался со скоростью ветра, но Маккой оказался достойным преследователем. Его стрелы, украшенные пестрыми желтыми перьями, вот-вот должны были сразить движущийся силуэт.

Охотник не отставал, хотя его силы уже иссякали, а на лбу выступила испарина. Большие деревья начали сменяться кустарниками, которые осиротело приютились между скалами. Из-за камней доносился шум клокочущей воды. Охотник и добыча двигались к реке, берущей свое начало в горах и, сливаясь со многочисленными притоками, стремящейся к океану.

Олень остановился на скалистой террасе. Маккой притормозил и торжествующе выпустил стрелу. Она просвистела над землей и вонзилась в зверю в шею.

Мужчина ликующе вскрикнул. Но чувство победы испарилось, когда стрела пронзила оленью плоть, а олень так и остался стоять на скале. Маккой удивленно опустил лук. Он не верил собственным глазам! Тело оленя стало медленно расплываться в воздухе. Ноги, рога, глаза растворялись в призрачной дымке, и спустя несколько минут на скале воцарилась пустота.

«Это же Хантий»! – ошеломленно подумал Маккой. Его сердце учащенно заколотилось.

Мужчина подошел к покрытому камнями берегу и, бросив на скалу недоверчивый взгляд, задумался. Олень не мог ему привидеться! Стрела не убила зверя, он растворился в воздухе… Все указывало на то, что это был Хантий! Но разве такое возможно?

Неподалеку послышался странный стук. Маккой внимательно оглядел реку. Вода безудержно неслась вниз, перескакивая через пороги. Бурные потоки несли за собой какие-то деревянные обломки. Охотнику показалось, что это щепки разбитой лодки.