Все жанры Все авторы
Товарищ дозорный - Иван Бунин

Товарищ дозорный

Страниц

5

Год

—

В молодые годы, когда я еще только двадцатилетний молодой человек, я находился в гостях у своей сестры в ее невероятном орловском имении. В один прекрасный день, когда я был в поисках добавочной полки для своей разнообразной коллекции книг, моя сестра предложила мне позвонить своему знакомому, Костину, который как раз был талантливым столяром.

В тот же вечер Костин появился у нас, чтобы взять мой заказ. Но вместо того, чтобы просто забрать его и уйти, мы разговорились и обнаружили, что у нас есть общие интересы и увлечения. Постепенно, мы начали проводить все больше времени вместе, и наше отношение переросло в настоящую дружбу.

Наша дружба была похожа на те, что видно в кино - мы проводили дни, занимаясь различными увлечениями. Некоторые дни мы играли в футбол с другими жителями имения, наслаждаясь солнечной погодой и свежим воздухом Орловской области. Другие дни мы сидели в библиотеке, обсуждая и обмениваясь книгами, которые я добавлял на свои новые полки.

Но время летело, и нашей дружбе наступило испытание. Костин получил возможность поехать за границу на несколько месяцев для работы. Хотя нашей разлуке настанет временный конец, мы с обоими сестрой пообещали оставаться в контакте и поделиться новостями друг с другом.

Эти воспоминания о дружбе со молодости наполняют мое сердце теплотой и радостью. История о том, как одно простое знакомство превратилось в много большее, напоминает мне о важности ценности взаимоотношений и никогда не упускать возможность создать новые связи.

Читать бесплатно онлайн Товарищ дозорный - Иван Бунин

Мне было тогда двадцать лет, я жил у сестры в ее орловском имении. Как сейчас помню, понадобилась мне лишняя полка для книг. Сестра сказала:

– Да позови Костина…

Вечером Костин пришел, взял заказ. Мы разговорились, заинтересовались друг другом и вскоре стали как бы приятелями.

Он был мой ровесник. Помимо наследственного ремесла, – его покойный отец тоже столярничал, – он имел ещё и другое: самоучкой одолев грамоту, он добился того, что попал помощником учителя в школу, построенную возле церкви моим шурином, и даже переселился в неё, оставив мать, старшего брата и сестру в избе на деревне, так как уже стыдился мужицкой жизни, а кроме того, ещё и потому, что старший брат, человек хозяйственный, спокойный и здравый, считал его круглым дураком. И точно, был он довольно странен.

Он был очень высок и миловиден, слегка заикался и, как многие заики, цвет лица имел девичий и поминутно вспыхивал румянцем. Робок и застенчив он был вообще на редкость, больше секунды глядеть в глаза собеседнику никак не мог. Сразу было видно, что он живет в каком-то своём собственном мире, что он втайне съедаем необыкновенным самолюбием, страшной обидчивостью и мучительной завистью совершенно ко всему на свете, из которой проистекало его другое удивительное свойство: ненасытное, чисто идиотическое любопытство и обезьянство.

Видеться и говорить с ним было, в сущности, томительно. Он не говорил, а только всё спрашивал. Вся его речь состояла из одних настойчивых и подробных расспрашиваний, выпытываний: что, как и почему? Он с наслаждением повторил всякий ответ и тотчас же ставил следующий вопрос. Держит какую-нибудь вещь, взятую для работы, для поправки или уже сработанную и принесенную, внимательно оглядывает её, ощупывает, гладит своими большими руками – и мучит вас: расспрашивает буквально обо всём, чего бы случайно ни коснулся разговор, повторяет с удивленной и довольной улыбкой ответы и, видимо, даже на мгновение не сомневается, нужно это ему знать или не нужно. Притом он свято верил положительно всему, что ни скажи. Я раз пошутил, – в Америке все вниз головами ходят, даже волосы у всех висят: он с удовольствием изумился, повторил и поверил. Вообще шуток он не понимал и не чувствовал совершенно.

И с утра до вечера, каждую свободную минуту, он чему-нибудь учился, неустанно обезьянничал: что ни увидит, что ни узнает, всему учится, всему подражает и всегда бесталанно, хотя и довольно точно. Чего только не умел он! Поправляя часы и гармонии, мой велосипед и лавочников аристон, переплетал книги и налаживал перепелиные дудки, на жалейках тайком учился играть и стихи писал… Всего и не упомнишь…

Конечно, он не пил, не курил, – тут его обезьянство уступало той женственности, которая отличала его натуру и, кстати сказать, производила впечатление довольно-таки неприятное; одевался со скромной нарядностью, – тонкие сапоги, пиджачок, вышитая косоворотка, новенький картуз, – и даже носовой платок носил с собой. В руках неизменно железный костылик.

Вам может понравиться: