Все жанры Все авторы
Темир-Аксак-Хан - Иван Бунин

Темир-Аксак-Хан

Страниц

5

Год

—

"Ах, Темир-Аксак-Хан!" - громко кричит необычайно пронзительным, страстным и отчаянно грустным голосом в одной из крымских деревенских кофеен. Весенняя ночь погружена во тьму и влагу, контуры черной горной стены едва намечены. Рядом с кофейней, прижатой к скале, находится автомобиль, стоящий на грязной шоссейной дороге, его фары излучают ужасные, ослепительные лучи, которые стремятся вперед, во тьму, словно два длинных столпа светлого дыма. Звук невидимого моря доносится издалека, из-под нас, а по всем направлениям можно почувствовать влажный тревожный ветер, исходящий из темноты...

Читать бесплатно онлайн Темир-Аксак-Хан - Иван Бунин

– А-а-а, Темир-Аксак-Хан! – дико вопит переливчатый, страстно и безнадежно тоскливый голос в крымской деревенской кофейне.

Весенняя ночь темна и сыра, черная стена горных обрывов едва различима. Возле кофейни, прилепившейся к скале, стоит на шоссейной дороге, на белой грязи, открытый автомобиль, и от его страшных, ослепительных глаз тянутся вперед, в темноту, два длинных столпа светлого дыма. Издалека, снизу, доносится шум невидимого моря, со всех сторон веет из темноты влажный беспокойный ветер.

В кофейне густо накурено, она тускло озарена жестяной лампочкой, привешенной к потолку, и нагрета грудой раскаленного жара, рдеющего на очаге в углу. Нищий, сразу начавший песню о Темир-Аксак-Хане мучительным криком, сидит на глиняном полу. Это столетняя обезьяна в овчинной куртке и лохматом бараньем курпее, рыжем от дождей, от солнца, от времени. На коленях у него нечто вроде деревянной грубой лиры. Он согнулся, – слушателям не видно его лица, видны только коричневые уши, торчащие из-под курпея. Изредка вырывая из струн резкие звуки, он вопит с нестерпимой, отчаянной скорбью.

Возле очага, на табурете, – женственно полный, миловидный татарин, содержатель кофейни. Он сперва улыбался, не то ласково и чуть-чуть грустно, не то снисходительно и насмешливо. Потом так и застыл с поднятыми бровями и с улыбкой, перешедшей в страдальческую и недоуменную.

На лавке под окошечком курил хаджи, высокий, с худыми лопатками, седобородый, в черном халате и белой чалме, чудесно подчеркивающей темную смуглость его лица. Теперь он забыл о чубуке, закинул голову к стене, закрыл глаза. Одна нога, в полосатом шерстяном чулке, согнута в колене, поставлена на лавку, другая, в туфле, висит.

Вам может понравиться: