Мама, я стану…

В знак памяти и уважения к моим любимым, безвременно ушедшим родителям, а также бабушкам и дедушкам посвящаю:

моей родной сестре Людмиле Леонидовне,

супруге Ольге Борисовне и моим детям

Дмитрию, Марии и Ванечке,

а также всем нашим родным и близким с

пожеланиями доброго здоровья и долгих лет!

Эпоха застоя – используемое в публицистике обозначение периода в истории СССР, охватывающего два с небольшим десятилетия: с момента прихода к власти Л. И. Брежнева (1964) до XXVII съезда КПСС (февраль 1986), а ещё точнее, до январского Пленума 1987 года, после которого в СССР были развёрнуты полномасштабные реформы во всех сферах жизни общества.

Каждый мечтает о счастье, и у всех получается по-разному.

Мы родились в начале шестидесятых, учились и взрослели в семидесятых и восьмидесятых, нас выплеснули в девяностые годы прошлого – уже прошлого! – века.

Пытались выживать, любить и строить семьи; как оказалось впоследствии, счастливых семей – единицы, остальные распались.

И, пережив нулевые, пройдя загадочный миллениум, те, кто остались, пытаются осмыслить своё настоящее и предугадать будущее.

Любили тебя без особых причин,

За то, что ты дочь, за то, что ты сын,

За то, что малыш, за то, что растёшь,

За то, что на папу и маму похож!

И эта любовь до конца твоих дней

Останется тайной опорой твоей!

Валентин Берестов

Начало этой истории было положено в 1961 году, который современники отмечали с юмором как мистический. Если перевернуть все цифры этого года наоборот, получится всё тот же 1961.

В морозные дни того мистического года, после знаменитых ноябрьских праздников в родильном доме маленького уральского города появился на свет ещё один человек планеты Земля.

Родители, конечно же, были безмерно рады (наверное, зря – ведь сколько им потом пришлось испытать). Акушерка, принимавшая дитя, подала его измучившейся роженице со словами: «Поздравляю, у вас родился богатырь!»

Как отмечено в больничной карте диспансерного учёта – добром фолианте, насчитывающем уже более трёхсот страниц к восемнадцатилетнему возрасту, – вес младенца при рождении составил пять килограммов двести граммов, и рост пятьдесят четыре сантиметра (после окончания школы – рекордный вес: сто сорок один килограмм).

Так как детей с таким весом до того времени в этом городе не рождалось, а выписывать с такими параметрами было не принято, домой счастливый отец, ожидающий именно мальчика и поставивший на радостях рабочим своей бригады ящик огненной воды, привёз «ненаглядного», когда его вес снизился до четырёх килограммов восьмисот граммов за счёт «щадящей» диеты, а попросту говоря, доктора приносили ребёнка к матери, пропуская очередное кормление.

Ещё много цифр будет влиять на жизнь нашего героя впоследствии, но именно эта – пять двести, – как ему долгое время казалось, определила всю его судьбу.

Они росли параллельно, но в геометрической прогрессии. Его сверстники десять килограммов – он двадцать, они тридцать – он шестьдесят, они шестьдесят – он сто двадцать.

В пятилетнем возрасте с ним случилась ещё одна неприятность.

В те времена с детскими садами было напряжённо. После первой попытки устроить сына на недельный пансион, когда тот выл у окна и всё ждал родителей, отец забрал его домой, и его начали оставлять с одноногой крёстной бабушкой Соней (говорили, что она потеряла ногу на фронте), она была медсестрой и курила «Беломор».