Иноактиум

На край Вселенной

Настоящее время.

Как это забавно, когда в твоих воспоминаниях рождаются знакомые образы давно минувших лет, таких родных и таких близких, понятных, очаровывающих своей естественностью в легкодоступном понимании. Это «облако» воспоминаний укутывает нас материнским одеялом, даря тепло, отгоняя сиюминутные страхи, непрошенные наваждения в своём неуёмном проявлении.

Тёплые вихри приятных воспоминаний во сне пленяют нас, захватывают и нет никакого желания расстаться с этими видениями. Но каждый сон когда-нибудь заканчивается, каким бы завораживающим и приятным он не был.

Сонливые видения улетучивались, теряли чёткость, туманность восприятия усиливалась, покрывая ореолом вуали приятные воспоминания далекого прошлого. Он ощутил слабую вибрацию, цепляясь за остатки сладкого сна, пытался прогнать мешающие сну слабые толчки, но ничего не получалось. Сон медленно но уверенно покидал его, возвращая в реальность происходящего. После криогенного сна к нему, медленно возвращалось сознание.

Он осязал протяжный, высоковибрирующий гул, заполняющий всё вокруг, с отсутствием любых шансов от его освобождения. Складывалось особое впечатление, что миллиарды невидимых тяжёлых зёрен обрушивались на обшивку межгалактической гравиокосмической станции, терзая её многомиллиардными микроударами.

С третьей попытки он все же смог открыть глаза. Перед взором стояла пелена смутных очертаний криогенного модуля с разнообразным оборудованием.

Постепенно зрение улучшилось, отчетливо позволяя сознанию определить неестественность происходящего, привыкшего околоземными понятиями воспринимать окружающую действительность. С незавидной настойчивостью усиливалось ощущение выкручивания тела по гигантской спирали и с каждой проходящей секундой сознание подсказывало о иррациональности происходящих событий, сравни ненормальности. Но мысленные процессы оставались устойчивыми. Во рту появилась сухость, которая через некоторое время приняла металлический привкус. Вид капсулы, открывающийся за прозрачной стенкой колпака, начал медленно испускать волнообразное упорядочное движение. Полупрозрачно-тёмный силуэт сигма-экрана напоминал зияющую пропасть пустого, абсолютно чёрного пространства. По происходящему с ним можно было с достаточной степенью точности определить, что станция прошла длительный период первоначального разгона и вошла в мёртвую хватку гравитационного гиперпространства. Секунды растягивались в вечность затуманенного образа излома реальности.