Вихри эпох

© Данила Ботанцов, 2020

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2020

Прохладный летний ветер приятно обдувал лицо, истомившееся от долгого и знойного августовского дня. В этих широтах конец лета всегда выдавался особенно жарким, что вполне устраивало Крамера, для которого рабочий день начинался после захода солнца. Всё дневное время, когда солнечные лучи не грели, а обжигали, он всё равно проводил дома – либо работая за компьютером, либо отсыпаясь в своей кровати после бессонной ночи.

Работа Крамеру не надоедала. С одной стороны, конечно, это скучно – сидеть и ничего не делать столько времени, ожидая щелчка затвора, однако умный человек всегда найдёт, чем заняться, о чём подумать. Вот, например, Сэму пора бы уже в школу с сентября записывать – а вот в какую, так и не решено, и Джулия никак не соглашается на Мэриленд. А чем, спрашивается, так плох Мэриленд? Всё одно уже решили, что переезжать будут, так и велика ли разница, в какой штат…

Ночь была удивительно тихой, и мрачную тишину нарушало лишь тихое и мерное гудение моторов. Телескоп медленно и незаметно поворачивался вслед за звёздами, убегавшими в течение всей ночи от его огромного двадцатидюймового глаза. Новейшая система плавного ведения и корректировки позволяла делать идеальные снимки с весьма длительной выдержкой, на которых ни одна из бесчисленного числа звёзд не смазывалась и не уползала.

Крамер сам не заметил, как его размышления плавно перетекли в сон. Какая-то ночная птица пролетела над самой его головой, но мужчина лишь повернулся на бок в своём кресле и подложил руку под откинутую голову.

Внезапно щелчок фотоаппарата вывел Крамера из сна, и он с усилием поднялся с кресла. Медленно мерцавшая лампочка на фотоаппарате погасла, и теперь её сменил ровно светящийся индикатор, показывавший, что снимок с выдержкой в 300 секунд завершён и в данный момент обрабатывается компьютером.

– Ну что ж, на сегодня хватит, – довольно пробормотал Крамер, откручивая камеру от переходного кольца. – Последняя ночь, и скоро я наконец-то смогу вернуться домой.

Джейкоб Крамер был ярым фанатом астрономии. Он с детства интересовался буквально всем, что так или иначе было связано со звёздами и межпланетными путешествиями. Уже много позже, когда он закончил колледж и почувствовал себя самостоятельным и взрослым, его увлечение окончательно оформилось и выразилось в тяге к астрофотографии. К тому времени он уже понял, что полёты на ракетах в дальние уголки космоса – это не более чем романтичная сказка древних писателей-фантастов, разбивающаяся о прозаичную картину суровой реальности. Равно как и детские мечты Джейкоба о том, как он будет сидеть в огромной обсерватории за многометровым телескопом, направленным, подобно гигантской пушке, в небо, и, переводя его с одной планеты на другую, открывать далёкие миры и внеземные цивилизации.

Всё это было в прошлом, и теперь молодой человек прекрасно понимал, что на самом деле настоящие открытия совершаются совершенно иными способами. Однако Крамер был слишком неусидчив для карьеры астрофизика-теоретика и испытывал патологическое отвращение к длинным и скучнейшим формулам.

Вид галактики Андромеды, когда Джейкоб впервые попробовал сделать снимок этого туманного пятнышка на небе с длительной экспозицией, поразил его до глубины души. Волшебным образом бледное и бесформенное пятно, тускло различимое в 90-миллимитровый школьный рефрактор, превратилось в смазанную, но легко узнаваемую правильную спираль, слегка наклонённую набок.