Все жанры Все авторы
Филологические сюжеты - Сергей Бочаров

Филологические сюжеты

Страниц

440

Год

2007

"Сюжеты русской литературы: продолжение путешествия в мир слов"

Книга, которую вам представляем, является продолжением предыдущей работы знаменитого автора. Она открывает новую главу в изучении русской литературы и предлагает обратиться к этой увлекательной теме с другой стороны – с активной точки зрения филолога.

Автор, уже имеющий за плечами 40 лет работы, медленно набирался опыта и знаний, чтобы представить перед вами наиболее информативные и интересные статьи. В новой книге собраны труды, написанные за последние годы, которые ранее не были включены в другие издания автора.

В этой книге вы найдете самые разнообразные темы и авторов, которые ярко освещены в ее страницах. Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой, Чехов – только некоторые из великих литераторов, которым автор посвятил свои работы. Он не пропустил и ряд других важных исторических фигур, таких как Боратынский, Тютчев, Леонтьев и множество других.

Однако, книга не ограничивается только рассмотрением отдельных авторов. В разделе "Филологи нашего времени" автор предлагает обзор современных исследователей, таких как Бахтин, Гинзбург, Михайлов, Чумаков, Чудаков, Топоров. В их работах можно найти много интересных идей и общетеоретических подходов к изучению литературы.

На страницах этой книги вы найдете новые и уникальные мысли о русской литературе, которые помогут вам глубже понять ее ценность и значение в нашей культуре. Более чем сто новых статей ждут вас, чтобы погрузиться в мир слов и сюжетов, которые продолжают вдохновлять и удивлять нас.

Читать бесплатно онлайн Филологические сюжеты - Сергей Бочаров

От автора

Заглавием книги филолог присвоил себе сюжет, то есть то, что, собственно, принадлежит не ему, а его предмету, литературе. Наша прежняя книга называлась – «Сюжеты русской литературы» (1999). Речь в ней шла о сюжетах не совсем обычных, не вмещающихся в привычный термин поэтики. Речь шла о действиях и событиях, совершавшихся на всем пространстве нашей литературы, в её обширном поле; речь шла о сюжетах большой протяжённости и большого размаха, переходящих от Пушкина к Достоевскому и так далее, в век двадцатый, сюжетах, насквозь просекающих пространство литературы и образующих её ещё мало нами распознанную смысловую сеть. Но для распознания этой сети и вскрытия этих метасюжетов, т. е. для нового скрупулёзно—подробного и по—новому укрупнённого в то же время чтения русской литературы, нужны усилия филолога. Ради такого чтения, нашего национального дела, филолог строит свои филологические сюжеты. Не сюжет произведения, а сюжеты литературы, которые вслед за литературой может построить только филолог, поэтому – филологические сюжеты. Может быть, некоторые статьи в этой книге позволят представить в особенности, что это такое («Холод, стыд и свобода», «О бессмысленная вечность!», «Пустынный сеятель и великий инквизитор»).

Эта книга служит продолжением «Сюжетов русской литературы», формулируя, собственно, ту же задачу с другой стороны, с активной точки зрения филолога. В книге собраны избранные статьи из написанного за сорок лет (с 1965 по 2005), но наибольшая часть их возникла в последние годы и в прежние книги автора не входила. Один из разделов книги назван – «О филологах нашего времени»; «наше время» это время моего поколения, которое было временем интенсивной филологической жизни; автор знал филологов, о которых идёт здесь речь, и к суждениям об их творчестве по существу присоединяются некоторые воспоминания. Состав статей закрывает раздел «откликов» разных лет на прочитанные книги (некоторые рецензии, в том числе короткие газетные, и предисловия), на профессиональные вызовы (журнальные обсуждения) и даже исторические даты («Март 53–го»). Осмелюсь вспомнить здесь, как некогда В. Розанов оправдывался, составляя книгу «Среди художников»: «В книге есть мелочи, которые вообще переиздавать не следовало бы» – включение же их в книгу объяснял «дурным чувством» – желанием сохранить и «крупицы мысли»,[1] затерянные на газетных страницах.

7 сентября 2005

Пушкин

«Заклинатель и властелин многообразных стихий»

Это слово о Пушкине Аполлона Григорьева было сказано ровно 140 лет назад (в 1859 г.),[2] и мне оно кажется лучшим, что было о Пушкине сказано за полтора столетия.

В эти полтора столетия соперничали и сменяли друг друга два взгляда на Пушкина и два стиля суждений о нём – то, что названо пушкинским мифом, и научное пушкиноведение. Пушкиноведение стало на ноги поздно, уже в нашем веке, а до этого царило вольное размышление над Пушкиным с неизбежной склонностью к сотворению мифа. Начиная с Гоголя, при живом ещё Пушкине: «…явление чрезвычайное… единственное явление русского духа».[3] Формула Аполлона Григорьева, возникшая на пути от Гоголя к Достоевскому, – открыто мифологическая: она наделяет поэта магической властью творца миропорядка, демиурга, культурного героя и возводит Пушкина к древнему архетипу абсолютного поэта – Орфею.

Вам может понравиться: