НЕчисто-научный эксперимент

© Жанна Благодарова, 2021

ISBN 978-5-0055-7771-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что может быть прекрасней бурной постельной сцены! Разве что продолжительный крепкий сон после неё. Приглушённый золотистый свет лампы, балансирующей на самом краю низенькой тумбочки, широкая кровать, на которой очень живописно, как будто специально, располагаются неживые предметы постельного назначения, то есть подушки и одеяла, и – не только живые, но и очень довольные человеческие тела в классической комплектации (М и Ж). Лучшая картина из всех возможных в бытовом жанре, особенно если зритель – не только зритель, но и участник… Человеческие тела зашевелились – оттого, что проснулись, и заговорили.

– Фродик, мур-мур, Катёнок не хочет в кино… Катёнок хочет солнечные очки и пляжную сумку!

– Детёныш, не капризничай. Пора за работу, а в кино, если уж не хочешь, не пойдём.

Та, которая назвала себя Катёнком (она настаивала на таком, и только таком, написании своего имени) получила деликатный, но, скажем так, знаковый, шлепок по попе. А значил он следующее: спорить, клянчить, капризничать абсолютно бесполезно.

Тот, который откликнулся на Фродика, слегка отодвинулся от женского тела, которое ни возрастом, ни габаритами не соответствовало ни слову «детёныш», ни слову «котёнок». Даже если последнее писать через «а». Соответствовал ли Фродик своему имени? Наверное… Но есть, что называется, нюансы.

– Дай мне ноут, пожалуйста.

– А разве он не с твоей стороны? Под кроватью, пошарь поближе к стене.

– Точно, с моей… Ну, продолжим.

И они продолжили. Фродик подпихнул себе под голову ещё одну подушку, на живот постелил сложенный вчетверо толстый мохнатый плед, – чтобы монитор располагался повыше и глаза не уставали. Открыл документ, представляющий собой историю болезни.

Понять, какой именно болезни, мог только человек с медицинским образованием: результаты анализов всевозможных биотканей и биожидкостей в виде столбиков из цифр, букв и закорючек, непонятные непосвященным томографические снимки и графики… Судя по объёму, тому, чья это была история, очень не повезло: папка весила как двухчасовой фильм. Впрочем, переживать за судьбу больного не стоит: персонаж целиком и полностью, со всеми анализами и диагнозами, создан его, Фродика, воображением. Фродик буркнул:

– Детёныш, сегодня состояние больного улучшилось. Добавь в пост пару истерически-позитивных фраз, ведь мамаша воспрянула духом.

Женщина нахмурилась:

– А правдоподобно ли это? Всё-таки ребёнок медленно умирает, и мать не может этого не понимать. Да, обманывает себя. Но она же не идиотка!

Фродик подумал: «Как же, не идиотка. Каждая баба, особенно если её ребёнок маленький, немного идиотка. А то и не немного». Вслух же сказал:

– Причём тут! Так работает материнский инстинкт, слышала когда-нибудь о нём? Надо написать, зачем споришь, тратишь моё и своё время? Не всегда неизлечимая болезнь прогрессирует без остановок, до логического конца. Бывает, немного сдаёт назад или топчется на месте. Тем более, если больной получает хорошее и – что для нашего дела важно, дорогостоящее лечение. Называется этот период ремиссией. Ремиссия нужна для той самой правдоподобности, и это только во-первых.

Во-вторых, такой поворот сюжета увеличивает масштаб трагедии – ведь тяжёлая болезнь ребёнка есть трагедия. «Качели» самочувствия усиливают впечатление, понимаешь? Ну а главное – люди любят понравившихся героев, не хотят с ними расставаться. Думаешь, почему снимаются сериалы, пишутся продолжения романов?