Креветошный корпус

Словно иней, сердобольный смех

Славно валится на…

на…

на РУССКОЕ ПОЛЕ ЭКСПЕРИМЕНТОВ

Е. Летов

00 001

Над Белым морем расстилается туман. По Соловкам бредёт колонна. По краям колонны – автоматчики, некоторые с собаками. Красные околыша фуражек блестят кокардами. Злые лица конвойных блестят потом.

– Не отставать! Не растягиваться! – разносятся крики над святым островом.

Колонна бредёт молча. Только шарканье босых ног по грунтовке. Такое, будто ползёт гигантская змея. И хриплое многоглоточное дыхание. Наверное, так дышат драконы.

Из-за пригорка на колонну набегает высокий проволочный забор. Колючепроволочный. И ворота в заборе колючие. Как глаза вертухайских собак. Над забором вывеска "ИБП ЦК КПСС имени 20-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции Ордена Трудового Красного Знамени Креветочный завод".

– Стой, раз-два! – рычит конвойный.

00 002

Закат. Грозный, кровавый.

В карантинном бараке после ужина выбирали старосту. Поначалу никто не хотел должности, но когда узнали о доппайке, сразу поднялся гвалт. Карантинные уже в первый день сумели сделать выводы о рационе в лагере. Кормили скудно.

На табуретку посерёд барака влез Мочловин.

– Товарищи! – начал Мочловин.

– Тамбовский волк тебе товарищ! – заорал на него Волов.

– Друзья, дайте сказать человеку, 10 минут осталось!

Выборы надо было закончить к 21:00. Иначе… Это многозначительное "иначе", сказанное старшиной карантинной зоны, не предвещало ничего хорошего.

Казалось бы, напоминание о быстротечности времени должно бы отрезвить заключённых, но нет. Гвалт поднялся такой, что невозможно было разобрать ни слова. Шумиха была прервана всё тем же карантинным старшиной, внезапно появившимся на пороге барака.

– Тихо, – спокойно и уверенно рёк старшина.

Барак повиновался.

Люди с тоской смотрели на хмурящего брови старшину. Ужас плескался в глазах зеков. Все боялись, что "иначе" наступит сейчас.

– Мы выбрали… меня… – тихо-тихо подал голос Мочловин.

– Да ты чё? – улыбнулся старшина.

– Д-д-да… – Мочловин начал заикаться.

– Вы его выбрали? – обводя взглядом барачных, вопросил старшина.

Ответом ему было энергичное кивание всех без исключения.

– Вот и славно. Через 5 минут отбой. Все по нарам.

Зеки, прирученные повиноваться без долгих разговоров, прыснули врассыпную, толкаясь и падая. Но через пять минут все лежали по местам.

Для 150-ти человек так закончился их первый день пребывания на креветочном заводе.

01 001

В 5:00 двери барака распахнулись от удара вертухайского сапога.

– Подъём, смОродь! – рожа вертухая в чине сержанта покраснела от натуги.

Зеки зашевелились и начали слезать с нар. Нары были трёхэтажные, и одна дамочка, спрыгивая, подвернула ногу.

– Построиться! – вертухай не снизил тона ни на полдецибела.

Зеки выстроились посередине барака вдоль жирной белой линии.

– По росту!

Началась недолгая возня. Зеки примерялись, перестраивались около 5-ти минут. Вертухай пялился в секундомер.

– Норма на построение – одна минута, – уже тише, но всё также грозно молвил вертухай. – Староста, ко мне с докладом!

Мочловин вышел из шеренги и просеменил к сержанту.

– Сомкнуться, – сказал вертухай, не отводя прямого и бритвенно острого взгляда от Сергея Михайловича.

Шеренга сомкнулась.

– Так, чтобы вы понимали: все строятся по росту, время на построение – 1 минута, каждая секунда задержки – штраф 10 килограмм, староста подходит к разводящему и докладывает обстановку, после доклада встаёт слева от меня лицом к строю. Я внятен?