Все жанры Все авторы
Детство. Автобиография… почти. Книга первая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Беляев

Детство. Автобиография… почти. Книга первая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»

Страниц

50

Год

2023

Когда мы задумываемся о судьбе рукописей людей, умерших уже после написания своих произведений, мы обнаруживаем, что большинство из них просто выбрасываются. В редких случаях, конечно, они сохраняются, но на самом деле почти никто не берется их прочитать. Однако, что делать, если третьи лица выразят желание заполучить эти работы? А если автором такой рукописи является человек, признанный сумасшедшим и находившийся в клинической лечебнице? Вы думаете, что его автобиография не содержит ничего интересного? Тогда вопрос заключается в том, почему так стремятся добыть его рукописи и что в них такого особенного, что не видно с первого взгляда? Может быть, стоит уделить время и дочитать их до конца для выявления ответа на эти вопросы?

Я сам был удивлен, когда услышал о нашей задаче — проанализировать и проинтерпретировать рукописи сумасшедшего писателя. Воображение начало играть со мной, создавая невероятные сценарии историй, затерявшихся в этих страницах. Ведь какими же мыслями пронизан ум такого человека? Что за мир оживал в его фантазиях? И, главное, какие секреты истины могут быть раскрыты в этих странных записях? Я решился и отправился на поиски этой таинственной коллекции.

Переворачивая листы старой бумаги, окутанной атмосферой мрачности и неизвестности, я погружался в мир безумия и гениальности одновременно. С каждой новой страницей я видел представление о его злоключениях и таинственной жизни. Постепенно, пазл сложившихся сюжетов, заставил меня задуматься о роли этого писателя в истории литературы.

Рукописи были написаны необычным почерком, словно его мысли были замысловатыми переживаниями, излитыми на страницы. Я пытался расшифровать каждое слово, каждое предложение, чтобы обрести понимание его гении и страданий. Постепенно, головоломка начала складываться в единое целое и я ощутил потрясение.

Истории, спрятанные между строк, раскрывали всю глубину человеческой души. Это были откровения, способные захватить ум и сердце каждого, кто решится прочитать их. Они носили на себе печать безумства, но при этом содержали искру мудрости и надежды, которая заставляла задуматься над истиной человеческой природы.

Теперь я понимаю, почему эти рукописи так ценны. Они предлагают нам уникальный взгляд на мир, через призму безумия и творчества. Заключенный в этих страницах потенциал может стать настоящим кладом для каждого исследователя глубины человеческой души. Возможно, они позволят нам увидеть, что заложено в каждом из нас, и найти свой путь к истине и пониманию.

Читать бесплатно онлайн Детство. Автобиография… почти. Книга первая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Беляев

Комната, устроенная и обставленная в дань давно ушедшей советской эпохе, на сей раз совершенно не благоприятствовала отхождению ко сну, как это бывало ранее. Подобное происходило редко. Можно даже, сказать очень редко. Такие случаи легко пересчитывались на пальцах и не сулили ничего хорошего. В последний раз, когда оно было, выгорел почти целый этаж… нет, не дома – на работе.

Грузное тело мужчины повернулось с бока на бок. Раздался тяжелый долгий вздох.

Евграфий Порфирьевич Клеменко к своим пятидесяти пяти был тучным человеком, давно махнувшим рукой на все диеты и ограничения, беря от жизни все, что производилось и продавалось на прилавках магазинов и лотках торговых точек. Его работа заведующим психоневрологической больницы настолько уже приелась, что спасала лишь комната, в которой он сейчас находился и которая до сего момента радовала его истомившуюся по советскому режиму душу.

Постоянная забота о более чем пятидесяти умалишенных обитателях (как он сам их называл) его больницы истощала скудный запас сил, оставшийся после длительного лечебного отпуска, который Евграфий Порфирьевич устроил себе сам, взяв сполна за все пять лет каторжного труда в стенах так надоевшего медицинского учреждения.

Глубокая ночь и тишина за окнами также действовали угнетающе и даже раздражающе. Долгожданный сон никак не приходил, и от этого самочувствие ухудшалось еще больше. Наконец, когда стало казаться, что разум сдастся и окунется в сладкие грезы Морфея, так некстати раздался телефонный звонок. «Может быть, ошиблись номером?» – пронеслось в голове. Мобильный был отключен, а вот домашний, как на зло, оказался совсем даже наоборот. Обычно он выключался самым первым, но сегодня, видимо, в такую злополучную ночь еще и это обстоятельство решило поиграть на его нервах.

Раздражающиеся трели не прекращались, но вылезать из-под теплого одеяла и топать в шлепках – которые еще нужно было найти – по длинному коридору к тумбе, на которой стоял дребезжащий аппарат, не хотелось. Накрывшись подушкой, Евграфий попытался забыться, но трели не смолкали даже по прошествии четверти часа.

– Что за убогие мешают мне в эту ночь?

С трудом подняв тело и сев, он зевнул, размял затекшую шею (если до сих пор не повесили трубку и продолжают надоедать, то подождут и еще), не спеша нашел тапки, выковыряв их из-под железной кровати, и засеменил по ободранному, некогда окрашенному полу.

– Евграфий Порфирьевич. С кем имею честь?

– Здравствуйте! Это Лиза… дежурная в вашей больнице… ну Лиза! Вы забыли? Простите, что в столь поздний час отвлекаю вас, но у нас случилось несчастье… беда! Один из одиночников, что на третьем этаже…

Голос был столь взволнованный и испуганный, что мужчина понял: с ним не шутят. Да и какие шутки могли исходить от этой Лизы? Он сразу же узнал ее, как только она произнесла первое слово. Старческим слабоумием и другими подобными заболеваниями людей его возраста он не болел и поэтому моментально сбросил остатки так и не пришедшего сна и погрузился в беседу, чувствуя, что она будет тяжелой и не столь приятной.

– Беда? – переспросил он, собираясь с мыслями.

– Да. Еще раз простите за столь поздний звонок, но… у нас суицид! – наконец выдавила девушка и замолчала, будто испугавшись того, что сама же произнесла.

Вам может понравиться: