Отелло, фантастическая повесть В. Гауфа…

Жанр: Критика

Автор

Страниц

Год

—

В творчестве Гофмана мы часто можем обнаружить, что человек становится жертвой своего собственного воображения. Он играет собственными призраками, мучается несчастным темпераментом и несчастным устройством своего мозга. Но это не результат какой-то предопределенной судьбы, перед которой трепещет древний мир и над которой смеется новый.

Гауф, молодой и одаренный человек, принадлежал к фаталистической школе, но он не отошел далеко от нее. Его интерпретация "Отелло" не вызывает ни страха, ни смеха; она просто скучна, что является всего лишь ее худшим качеством. Перевод этого произведения довольно неудачен...

Мне всегда казалось, что трудности перевода могут повредить оригинальные идеи автора. Передать переживания и эмоции через другой язык - задача сложная и требующая особых навыков. Но тем не менее, мы должны стараться передать истинное значение того, что описывается в произведении, дабы прочитатель смог ощутить всю глубину авторской мысли.

Читать бесплатно онлайн Отелло, фантастическая повесть В. Гауфа… - Виссарион Белинский

В Германии была некогда особенная литературная школа, школа фаталическая, одно из самых несчастных и жалких заблуждений человеческого ума. Фаталисты лишают человека свободной воли, делают его рабом и игрушкою какой-то неотразимой, враждебной и грозной силы и, наконец, ее жертвою. Кому не известно «Двадцать четвертое февраля» Вернера, «Прародительница» Грильпарцера[1], многие повести Тика и других? Гофман не принадлежит к этой школе; фаталическое и фантастическое – не одно и то же. У Гофмана человек бывает часто жертвою своего собственного воображения, игрушкою собственных призраков, мучеником несчастного темперамента, несчастного устройства мозга, но не какой-то судьбы, перед которою трепетал древний мир и над которою смеется новый. Гауф, молодой человек с талантом, принадлежал к школе фаталистов, но он ушел очень недалеко. Его «Отелло» нисколько не страшен, даже не смешон, а просто скучен, что всего хуже. Перевод довольно плох. Издание могло бы быть опрятным, если б печать не была испещрена бесконечным количеством прописных букв, употребленных без всякой нужды, назло здравому смыслу. Переводчик не только графу и барону, даже гению, театральному режиссеру и суфлеру низко кланяется прописною буквою. Не знаем, с чего он также выдумал писать «дрожжать» вместо «дрожать»? Неужели он этот глагол производит от дрожжей? Опечаток, или, может быть, грамматических ошибок, довольно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: