Пин понт. Высказывания. Мысли о танце. Эссе о поэте

Как для костюма главное – утонченность, так и для воспитания вкуса в целом – стремление облагородить самое беззащитное, что есть в человеке, – его интерес к познанию.

Для того, чтобы людям было интересно что-то, кроме бытового плана разворачивающихся в их жизни событий, им нужно читать. Чтение – это как внутренняя режиссура. Самый полный из всех видов сотворчества, с помощью которого развиваются все способности человека. Все лучшее в нем просыпается и готово к развитию. И вот здесь начинает иметь значение, а что именно люди читают. «Научают» ли эти книги любить, побуждают ли к самоанализу, какого, в конце концов, качества эта литература.

Талант веры есть у всех. Та самая сила «не хлебом единым», которая может стать творческой, изменить, создать условия, преодолеть. Та сила, которой не нужно быть уникальной, особенной и конкурировать, даже иметь основания, быть доказанной. Но что же такое доверие? И почему тот, кто верит, оказывается вынужденным прибегать к этому снова и снова? Доверие – это то чувство, без которого невозможно использовать талант веры. Талант, стопроцентно присущий любому. Без доверия невозможно физически чувствовать себя хорошо. А без этого невозможен баланс между чувством и мыслью, деланием и отдыхом, восприятием и здоровым усилием.

Любовь Бога к человеку меняет человека, открытого ей. Любовью сначала уравновешивается негатив, а потом вымывается все, что любви препятствовало, при сотворчестве любви человека и любви Бога. До тех пор, пока эта любовь двух сторон без сомнений и сопротивления не сольется в едином, как танец или дыхание проживании жизни.

Логика этой любви такова, что не нужно искать границ между волей его и твоей. Что способности могут тренироваться, как тренируются птицы, летая и издавая звуки. Что мотивация или желание доминировать, доказать, кто ты, миру, излишни, ведь нет никого, кто мог бы с тобою соперничать в уникальности как творении Бога. Что с любовью все происходит с каждым разом-то лучше и лучше, даже когда тебе кажется, что все идет наперекосяк.

В любви есть мягкость. Это ее отличительная черта. Она, эта мягкость, граничит с мудростью матери, как бы меняющей «направление» плачущего ребенка. Покажет на ветку и не запретит, даст дорогу вниманию, а не барьер. Ведь внимание, что им менее сковано, в танце с любовью способно направить ход действий, организовав их гармонию с миром.

Человек в Боге ориентируется по сердечному навигатору. Человек на пути к нему – по «зеркалам». Оценкам, мнениям, самодостаточности своей.

То, что любви не соответствует, соответствует пути к ней и желанию любить. Отсюда и совпадение желания как усилия чрезмерного или греха – с тем, что предполагает развитие как процесс побеждения-то его.