A-1. Tas zholy zhabyk

 1

   Аселя накинула шарф на голову и побежала к двери.

– Папа, сегодня ночью буран обещают, – протараторила она, только увидев стоящую у крыльца дымящуюся фигуру.

– Знаю, доча, уже слышал, – отец выдохнул облако дыма и зимнего пара, и бросил бычок в сугроб. – Ты не беспокойся, папа у тебя опытный водила, тем более из Кокшетау до Астаны рукой подать.

   Аселя тут же хотела возразить, но отец поймал ее возмущенный взгляд и, мягко улыбаясь, покачал головой.

– Ты просто спой перед сном нашу песенку, и все будет хорошо, – смягчился он и стал напевать слова колыбельной. – Әлди, әлди, ақ бөпем, ақ бесікке жат бөпем…

   Они обнялись, а потом Аселя осталась на крыльце наблюдать, как ее отец выходит через калитку, садится в свой КАМАЗ с красной кабиной, который она помнит еще с детства, и как тот тяжело двигается в сторону объездной дороги. Шарф сполз на плечи, казалось, сегодня совсем и не холодно.

   Перед тем, как выехать на еще «светлую трассу», камазист остановился, чтобы выкурить еще одну сигарету. Он делал так всегда перед выездом, и теперь, обветривая смуглое лицо и руки, водитель в одном свитере обходил КАМАЗ и внимательно его осматривал. «Да вроде ничего», – подумал он, хотя отлично знал, каждую слабость своей старой техники, с которой он прошел столько передряг. Иногда она вытаскивала его из неприятностей сама, благодаря невероятной проходимости, а иногда водителю приходилось изворачиваться, чтобы не угробить себя вместе с этой спецтехникой.

   Наконец перекур был завершен, камазист взобрался на подножку и оглядел местность, путь в сторону Петропавловска загораживала статичная белая пелена, то ли снегопад, то ли начало метелицы. Зато в сторону Астаны все было чисто, А-1 благоволила исполнить поручение, и камазист не смел отказаться. Он сел в кабину, откинулся на сиденье и помчал, как делал это тысячи раз.

   ***

   В Щучинске зима очень похожа на Кокшетаускую, только больше леса, больше гор, воздух свежее и дороги напоминают европейские зимние курорты. В начале декабря тут уже толпы отдыхающих. Катки и рестораны в это время переполнены, потому что горнолыжные базы уже закончили смену.

   Болат уже и не помнил про такой распоряд с тех пор, как поступил в кадетский корпус. Сейчас он в идеально выглаженном кителе шагал по длинному коридору, в конце которого был кабинет командира взвода. Не успел он дойти, как дверь открылась, и командир с озабоченным видом вышел к нему навстречу.

– Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант, – сбросив с плеча сумку, вскрикнул Болат.

– Да, Смагулов, говори скорее, – не отрывая взгляда от телефона, произнес командир.

– Мне нужно увольнительный подписать, а старшину нигде не найти, и билеты у него…

– Смагулов, замполитқа баршы! – перебил старший лейтенант. – Проблему создаешь на ровном месте.

– Есть обратиться к замполиту, – уверенно отчеканил Болат, подхватил сумку и побежал к нужному кабинету.

   Возле двери с табличкой «Заместитель по ВИсПР» стоял улыбающийся рядовой с листом и двумя билетами и не мог поверить, что полтора года службы позади. Болат был так обрадован, что совсем не был готов к ветренной стуже на улице. Он застегнул бушлат, закурил сигарету и двинулся в сторону КПП.

 2

   Во дворе коттеджа собралась целая толпа, мало кто даже задумался о том, чтобы надеть куртку, все смотрели на молодого парня с повязкой на глазах. По обе стороны от Медета стояли родители, они медленно проводили его до гаража.