Чудо-остров. Как живут современные тайваньцы

– Вы хотите, чтобы мы напечатали ваши заметки о Тайване? – спросил меня редактор одного популярного российского журнала. – А что там интересного? Экзотика?

Я немного помолчала, обдумывая, как бы поточней выразить свои впечатления. И, наконец, ответила:

– Социальная экзотика.

Редактор удивленно поднял брови:

– Никогда такого термина не слышал. Я знаю, что на Тайване успешно идет демократизация общества. Но это процесс политический. Знаю, что в результате этого процесса экономика сделала колоссальный скачок, который принято называть «тайваньским экономическим чудом». Что еще?

– «Чудо» не только в ошеломляющем индустриальном росте, – говорю я, – но и в том, как быстро он повлиял на повседневную жизнь людей, как повысил общее качество жизни.

– Замечательно. Но что же тут экзотичного? – удивленно спросил редактор.

– То, что всю эту модернизацию на стадии современного постиндустриального общества тайваньцы умудряются сочетать со своими древнейшими традициями.

Вот это соединение нового со старым – в быту, искусстве, архитектуре, медицине… да почти во всех областях – и кажется мне уникальным.

– Допустим. А откуда вы взяли термин «социальная экзотика»?

Очень мне захотелось слукавить, сослаться на какой-нибудь авторитет. Но я ответила честно:

– Сама придумала.

Так же честно, читатель, я признаюсь и тебе. Мне приходилось бывать в разных странах Запада и Востока. У меня сложилось ощущение, что, говоря грубо, страны и общества разделены на два мира. Либо это мир развитой цивилизации, научно-технических достижений, высоких технологий. Либо мир традиционный, сильно отстающий от того, что называется западной цивилизацией. На Тайване же я первое время ловила себя на том, что никак не могу идентифицировать эту маленькую страну на острове Формоза, по площади равную Голландии. С одной стороны, центр высоких технологий, инноваций в области биотехники, наноиндустрия. С другой – развитие национальных промыслов, культ народных богов, многодневные шествия в честь древних праздников. С одной стороны, современные, хорошо образованные молодые люди, живущие независимо от представлений своих родителей. С другой – неизменно соблюдаемый обычай почитания стариков, святая дань духам – памяти умерших. С одной стороны, высочайшие достижения наук, в том числе и естественных. С другой – смешные предрассудки.

Современная медицина сочетается с традиционной. Западная архитектура одновременно сохраняет черты китайской. Модерн в музыке прекрасно уживается с «пекинской оперой», насчитывающей четырнадцать веков.

Однако под «социальной экзотикой» я имею в виду не только это. Но еще и уникальные изменения ментальности целого народа – от психологии общества закрытого, провинциально-захолустного – к обществу высокоцивилизованному, являющему миру открытость и доброжелательство. Среди других примет этой новой психологии меня в первую очередь поразило отношение к своему быту – забота о чистоте улиц, охрана природы. А также внимание к человеку, к его удобствам – даже к самым мелким, казалось бы, незначительным потребностям.

Об этих переменах я, конечно, не могла судить только по своему опыту. В Тайбэе я провела всего один вузовский семестр, когда преподавала в Государственном университете Ченчжи и работала в принадлежащем ему Институте русских исследований. Из столицы я практически не выезжала. Но многое узнала из своих бесед с новыми друзьями – у меня их немало образовалось даже за недолгий срок: тайбэйцы охотно идут на дружеские контакты. Кроме того, я посетила десятки разных учреждений – школ, больниц, редакций, городских служб и правительственных организаций. Многое для понимания сегодняшней жизни страны дала мне встреча с вице-президентом республики госпожой Лю Сиу-льен.