Время старого Бога

Автор

Страниц

115

Год

—

Недавно вышедший роман известного автора, чьи произведения уже дважды становились финалистами премии Букера, погружает читателя в тонкое и запутанное полотно человеческих переживаний — любви, утраты, памяти и скрытых тайн. Главный герой, полицейский Том Кеттл, выбравший тихую жизнь после выхода на пенсию, обосновался в уютной квартире, расположенной в пристройке старинного викторианского замка, где вереницы облаков над Ирландским морем становятся его единственными спутниками.

Около года Том провел в полном уединении, избегая контактов с окружающими, ограничиваясь лишь редкими встречами с эксцентричным домовладельцем и молодой матерью, которая поселилась рядом. Его жизнь кажется застыла в бескрайних размышлениях о семье: доброй супруге Джун, дочери Винни и сыне Джо, которые по-прежнему оживают в его воспоминаниях и снах. Том не стремится к изменениям, его дни текут в простых радостях: он с удовольствием наблюдает за чайками и помешивает чай в чашке, погружаясь в минувшие мгновения.

Но однажды его мирок нарушает неожиданное появление двух старых коллег, желающих поговорить о нераскрытом деле, которое преследует Тома уже десять лет. Эта встреча становится ключом к темным аспектам его прошлого — тем, что он старается забыть, но что все еще держит его в своих тенях. Роман увлекает читателя в свои недра, раскрывая тайны, скрывающиеся в каждом абзаце, заставляя задуматься над тем, что правда, а что вымысел.

“Время старого Бога” — это не просто история о том, что было и что будет, это размышление о человеческом существовании, о том, как память формирует нашу жизнь и как неразрешимые загадки вновь и вновь поднимаются на поверхность. Каждый поворот сюжета пробуждает внимание и дарит возможность взглянуть на привычные вещи под новым углом, оставаясь захватывающим произведением, способным затронуть самые глубокие струны души.

Читать бесплатно онлайн Время старого Бога - Себастьян Барри

Sebastian Barry

Old God’s Time

Глава 1

Еще в шестидесятых старый мистер Томелти прилепил к своему викторианскому замку несуразную пристройку. Была она небольшая, но с любовью обставленная – в самый раз для пожилого родственника. Деревянная отделка превосходная – одна стена обшита “декоративными панелями”, что отражали солнечные лучи, создавая мягкие, бархатистые переходы света и тени.

Здесь, в каморке с гулкой маленькой спальней и тесной прихожей и “пришвартовался”, по собственному выражению, Том Кеттл, с парой сотен книг, которые так и не удосужился достать из коробок, и двумя винтовками, еще с армейских времен. Книги помнили о прежних его увлечениях, давно им забытых. История Палестины, Малайи, старинные ирландские сказания, низвергнутые боги – в какие только дебри не заводило его в былые времена любопытство. Изначально сюда его привлек шорох морских волн под большим окном, но если на то пошло, ему нравилось здесь все – и псевдоготическая архитектура, даже непонятные зубцы на крыше, и солнечный дворик, защищенный с четырех сторон от ветра живой изгородью, и полуразрушенные гранитные волноломы вдоль берега, и суровый остров чуть поодаль, и даже искрошенные сточные трубы, выходившие прямо в море. Глядя в тихие лужицы, оставленные отливом, он переносился на шестьдесят лет назад и вспоминал себя впечатлительным ребенком, а отдаленные крики детей нынешних, играющих в своих невидимых садах, врывались в его воспоминания мучительным отголоском. Да уж, помучить себя он был мастер. Потоки дождя и света, отважные рыбаки, что наперекор стихии ходили на веслах к маленькой каменной пристани, своей опрятностью напоминавшей Нью-Росс, где он служил на заре своей полицейской карьеры, – все трогало ему душу. Даже сейчас, когда зима, казалось, упивалась своей суровостью.

Ему нравилось сидеть в выгоревшем на солнце плетеном кресле посреди гостиной, вытянув ноги в сторону приятного шума моря, с тонкой сигарой в зубах. Наблюдать за бакланами на россыпи черных камней слева от острова. Живший во флигеле сосед поставил у себя на балконе ружейную стойку и иногда вечерами стрелял по бакланам и чайкам, мирно сидевшим на скалах и далеким от людских страстей. Подбитые птицы валились, словно игрушечные утки в тире. Тихо, безмятежно – если можно безмятежно падать замертво. На острове он не был ни разу, но видел летом, как туда добираются на лодках. Гребцы налегают на весла, волны пенятся у бортов. Он там не был, да его и не тянуло, довольно с него и просто смотреть. Смотреть, и все. На то и пенсия, чтобы жить в покое, довольстве и безделье.

В тот февральский день из уютного гнезда его выманил стук в дверь. Он здесь прожил уже девять месяцев, и за все время его ни разу никто не побеспокоил, не считая почтальона, да однажды сам мистер Томелти зашел в огородных лохмотьях и попросил стакан сахара, но у Тома не нашлось. Том страдал диабетом в легкой форме и сахара в доме не держал. А все остальное время он был один в своем королевстве, наедине со своими мыслями. Впрочем, не совсем так – дочь навещала его с десяток раз. Но про Винни уж точно не скажешь, чтобы она его беспокоила, и принимать ее у себя – его отцовский долг. Сын еще ни разу у него не гостил, но дело не в нежелании, а в том, что жил он в Нью-Мексико, у границы с Аризоной, замещал врача в индейском поселке.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: