Пыль на губах

Ночью лесной массив погружался в сплошную тьму. Десятки лиг черных деревьев окружали единственную колыбель света – колоссальную пирамиду. Её выстроили из множества цветных блоков, каждый являлся этажом, украшенный множеством статуй и барельефов, а в узорах строители искусно спрятали высокие стрельчатые окна.

На самой вершине башни располагался зеленый этаж. Ланта хорошо помнила, как будучи рыжеволосой кудрявой девочкой, повсюду носилась за своим отцом и упрашивала его построить на вершине дворца обсерваторию. Она узнала про храмы звезд от своего учителя – иноземца с раскосыми глазами, который ничего не знал про сайрон, но зато умел делать искусные механизмы. «Где ты сейчас, мастер Аддинозэси? Мне так тебя не хватает!» – подумала девушка.

Ланта сняла ленточку, сдерживающую волосы. С возрастом они перестали кудрявиться, но сохранили волнистость. Девушка встряхнула головой, позволяя роскошному покрывалу волос обнять её спину, и прильнула к окуляру телескопа.

Руки мгновенно вспотели. Ланта чаще задышала и прикусила губу. Открытие, которое прославит её на весь научный мир, было так близко. – Я знала, что найду Таленетию в этой части неба, – прошептала девушка.

Ланта, не отрываясь от телескопа, рукой нашарила звездную карту. Аддинозэси постоянно повторял, что найти Таленетию может только очень опытный астроном.

– Да, это точно она, – прошептала девушка, до рези в глазах пытаясь разобраться в хаотичном мельтешении разноцветных огоньков. – Этот лимонный оттенок может быть только у нее.

Ланта улыбнулась и нарисовала кружок в том месте, где Таленетию когда-то вычислил мудрый учитель. Теперь пришло её время.

«Я проводила расчеты в течение трех месяцев, мастер. Все указывает на то, что рядом с Таленетией должна быть еще одна звезда, которая не указана ни в одном атласе».

Девушка привыкла мысленно разговаривать с учителем, много лет назад покинувшим дворец. – Как жаль, что в Астарии не с кем обсудить звезды, – вздохнула Ланта. – Данею больше интересуют платья и рыцари, чем небесные тайны.

Ланта дернула искривленный рычаг и нажала на большую зеленую кнопку. Заскрежетали давно несмазанные шестеренки, и круглая платформа под девушкой повернулась, позволяя сместиться десяткам зеркал и увеличительных стекол, усиливающих её телескоп. Ланта снова прильнула к окуляру.

Темная бездна между кучкой созвездия Менестреля и полосой туманности Колесницы оставалось все такой же черной и непроглядной. В таком положении Таленетию было уже не разглядеть.

Круглый кончик языка Ланты задрожал между её нежно-розовых тонких губ. Девушка облизнулась, нахмурилась и вновь склонилась над звездной картой. Она достала линейку и, шепча цифры, начала считать. Затем еще раз посмотрела в окуляр. Неизвестная звезда должна быть там.

– Может не хватает сил телескопа? Нужно больше света!

Ланта подошла к столу у дальней стены. Здесь лежало несколько изобретений, созданных еще в детстве, под чутким руководством мастера Аддинозэси. Сложный кристалл в виде восьмигранника из горного хрусталя с множеством трубочек внутри, был её самым главным и любимым достижением. Отцу он понравился больше всего.

Грудь словно сдавило и Ланте стало тяжело дышать. Девушка вздохнула и потерла лоб. Она помнила, как отец живо обсуждал с ней каждое изобретение, смеялся и трепал по голове. Как давно это было.