Глава 1
Не смотря на шестой час вечера, Москва просто плавилась от жары. И хотя большинство автомобилей вместе с хозяевами удрало на лето загород, оставшихся хватало, чтобы их выхлопы собирались в удушливое облако, льнувшее к раскалённому асфальту. Москвичи разделись, наплевав на условности и почти позабыв приличия: мужчины до шорт и маек, бесстыдно обнажавших кривоватые и волосатые конечности. Женщины – до топов и белых полотняных брюк, сквозь которые нежно-розово светились символично задекорированные стрингами ягодицы. А иногда, когда их владелицы наклонялись или как-то присаживались, ягодицы выползали из-под спущенных на бёдра штанов подышать свежим воздухом.
Людмила этой моды не понимала – светить голой задницей из-под наполовину сползших брюк. И тихо радовалась, что её Соньке ещё мало лет, и пока её худая попка приобретёт такие вон, к примеру, как у идущей впереди девушки, формы, мода эта стриптизная, даст бог, сойдёт на нет. Девушка, шедшая впереди, вильнула полуоткрытыми ягодицами, мелькнула загорелой спиной – короткий топик больше походил на лифчик – и нырнула в метро «Боровицкая». Людмила пошла следом, и девушка, будто дразня, какое-то время так и маячила перед глазами. Но вскоре они разминулись: полуголая нимфа пошла на «Бровицкую», а Людмила, пройдя насквозь всю станцию «Библиотека имени Ленина» (можно было и верхом идти, но под землёй прохладнее), вышла к платформе «Александровский сад». Ей предстояло доехать до «Багратионовской» и у сценариста, умудрившегося схватить ангину в такую жару, взять сценарий фильма, с которым они сейчас возились.
Навстречу валила толпа с прибывшего поезда, но Людмила на него не успела – двери закрылись буквально перед носом. И она осталась ждать следующего, стоя на краю платформы. Та оставалась пустой совсем недолго: народу по случаю окончания рабочего дня валило порядочно, проходить к левому концу, тянувшемуся вдаль коридором, большинству было лень. И к тому времени, как с той стороны показался зелёный лоб прибывающего состава, за спиной у Людмилы топталась и жарко колыхалась плотная толпа желающих уехать. Она подумала, что после встречи со сценаристом нужно забежать на рынок, купить овощей для окрошки. Аркадий должен завтра приехать, а он ничего другого в такую жару есть не соглашается… И тут сильный толчок в спину сшиб её с ног.
Людмила свалилась вниз на рельсы, приземлившись на четыре конечности. Позади и сверху истошно завизжали, и дальше всё происходило одновременно: надвигавшаяся тёмная морда электровоза, всплывшие в памяти инструкции из газеты, что нельзя хвататься за край платформы – она под напряжением, и бросок ничком на шпалы, потому что спастись от отчаянно визжавшего тормозами электровоза можно было только у него под брюхом.
А потом вдруг сразу, как в кино или мультфильме, она оказалась не на воняющих чем-то техническим шпалах, а на стуле в небольшой комнатке. Перепуганная девчонка в серой униформе стояла перед ней со стаканом воды, а чья-то рука в белом рукаве совала под нос ватку, резко воняющую кошачьей мочой. Запах ударил, словно пощёчина, Людмила вздрогнула и отвернулась.
– Ну, слава богу, оклемалась! – сказала толстая тётка в белом халате. Рука с ваткой принадлежала ей.
– Г-где я? – Людмила силилась вспомнить, что это за люди, что за комната и почему у неё так сильно болят колени и ладони. Она посмотрела на руки: ладони были ободраны и кровоточили. Заглянула в запах цветастой юбки – колени кровоточили тоже.
