Квартира, муж и амнезия

Что же это такое с ней было-то? Ритка бездумно смотрела в окно на снежные хлопья, затушевавшие подсвеченные улицы. «Надо же, уезжала из осени, а вернулась в зиму. А в Праге снегом и не пахнет», – думала она, прокручивая в голове недавние события. Три дня в Праге, чистенький поезд, общительная соседка, кофе из пакетиков, «Черновик» Лукьяненко, который она этим кофе облила… Отчего же она уснула вчера, точно в чёрную яму провалилась? Отчего проводница в Москве еле-еле её растолкала, а голова до сих пор тяжёлая, и будто набитая пыльной паутиной?

Куда ей было в таком состоянии в метро лезть? Пришлось на Белорусском ловить такси. Бог с ними, с четырьмя сотнями, может теперь себе позволить… Удачно она в эту фирму устроилась, даже не ожидала, что так быстро и легко получиться. Всё-таки не столичная она ещё штучка, да и одичала слегка, пока за мамой ухаживала…

Мама… Три года больниц, уколов, массажей, памперсов и пелёнок. Полтора года надежды, что поправиться, встанет и станет хоть немножечко той прежней, живой и весёлой мамой, с которой ей было так уютно, безопасно и спокойно жить… И ещё полтора года тупого служения угасающему телу.

У Ритки самой, наверное, от маминых инсультов что-то сместилось в голове. Разве она прежняя, в трезвом уме и ясной памяти, стала бы знакомиться через Интернет? А она нынешняя стала, и познакомилась с Гришкой, и целых три месяца цеплялась за него, вываливая на бедного мужика всю кучу собственных эмоций. Не удивительно, что ему надоело. Он ведь не ангел, а обычный мужик. А какой обычный мужик будет долго терпеть бабу с такими, как у неё проблемами? Три месяца выдержал, и на том спасибо. И так исправно служил жилеткой, выслушивал потоки истовых воспоминаний о её тюменском детстве, о том, как хорошо жили родители, как нелепо погиб отец, как мама так и не оправилась от его гибели. Они и в городок-то этот в Рязанской области переехали только потому, чтобы места об отце не напоминали.

Ритка, не меньше матери ошеломлённая гибелью отца, безропотно оставила свою работу в нефтяной компании, разорвала непрочные, как оказалось, отношения с занудой Павликом – а и были ли они, эти отношения? И уехала с мамой – нельзя было оставлять её одну. Но то ли хлопоты с продажей-покупкой квартиры и с переездом тому виной, то ли резкая смена климата, а, может, мать так и не смогла убежать от своей тоски, и та её догнала… Догнала, и мать, расставив безделушки в комнатах, развесив занавески, легла спать в новую кровать на новом месте, а утром проснулась с перекошенным лицом и неподвижной правой стороной тела.

«Мама-мамочка…» Рита отметила, что воспоминания о матери на этот раз не вызывают тоски и печали. Пыльная паутина, забившая голову, фильтровала эмоции и оставляла лишь бесцветные, как карандашный набросок, воспоминания. Вот она приходит к Гришке, видит у него в квартире какую-то тощую блондинку и слышит: «Я устал от тебя и наших отношений». Вот на следующее утро она подходит напоить маму, и видит, что мамы нет. Совсем. Осталось только тело с тяжёлым запахом. Вот она хлопочет с похоронами, и всё делает практически одна – друзей на новом месте у неё нет, а знакомых обременять неловко – и буквально сходит с ума от новой лавины расходов. Вот приезжает из Москвы тётя Тая и махом решает все её проблемы, и они хоронят маму, стоя у гроба втроём: Рита, тётя Тая и Мария Сергеевна, пожилая медсестра из поликлиники, которая за небольшие, в общем-то, деньги иногда подменяла Ритку у маминой постели. А больше и не было у них никого: мать у своих родителей была единственной поздней дочерью, и тех уже в живых не осталось. Потом тётя Тая зовёт Ритку жить к себе в Москву, и Ритка соглашается. И тётя Тая говорит, что оформит Ритке дарственную на свою московскую квартиру – она ведь, бездетная вдова, тоже одна кукует. Чтобы им, двум сиротам, не поддержать друг друга? «Я тебе квартиру отпишу, а ты за мной присмотришь на старости лет, девка ты, я смотрю, совестливая», – говорила тётя Тая, и Рита соглашалась: присмотрю. Раз больше нет у неё ни одной родственной души, кроме этой тётки, старшей сестры отца, то к кому же ещё прибиться! Вот только сперва продаст их с мамой квартиру…