Ошибки в путеводителе

Автор

Страниц

Год

2014

Путевые заметки – это уникальный и увлекательный жанр, который объединяет в себе черты журнального очерка и личного дневника. Я всегда увлекался этими особенностями этого жанра: его способность быстро запечатлеть впечатления, которые так часто ускользают и остаются далеко впереди на неизведанной территории, в новых местах. Михаил Айзенберг, чей очерк вошел в мою книгу, писал: «Во время путешествия человек возвращается к своему 'первобытному состоянию', где рядом с ним вещи, не имеющие названия». Зрение позволяет мгновенно запечатлеть реальность, но они не передают всего без словесного комментария. Основная задача комментария - сохранить первое впечатление, не допустить его смешения с туристическими штампами и указаниями путеводителями.

Например, в своих путевых заметках я рассматриваю не только красоту пейзажей, но и взаимодействие местных жителей с окружающей их природой. Я стремлюсь увидеть и понять местную культуру, вкусы и традиции, чтобы мои читатели могли почувствовать, насколько каждое место уникально и неповторимо. Мои заметки оживают благодаря детальному описанию архитектуры, местных рынков и ресторанов, что позволяет моим читателям окунуться в атмосферу каждого места и прочувствовать его особую энергетику. Таким образом, мои путевые заметки становятся не просто туристическим руководством, а настоящим источником вдохновения для самостоятельного путешествия и открытия новых горизонтов.

Читать бесплатно онлайн Ошибки в путеводителе - Михаил Айзенберг

* * *

Ошибки в путеводителе

Что я думаю об Америке, меня спросили впервые уже на следующее утро по приезде в Америку. Я ответил: «На мой взгляд, Америка – страна неограниченных возможностей». Мне казалось, что это удачная шутка, но в Америке, видимо, другой психологический климат. Собеседник стал всерьез убеждать меня, что я жертва идеологической обработки. Вполне возможно. С каждым днем определение Америки становилось все более пространным и расплывчатым. Вероятно, любые широковещательные обобщения глуповаты. Чем обширнее личные впечатления, тем больше исключений, упрямо отказывающихся подтверждать правило. И хуже всего обстоит дело с теми наблюдениями, которые так охотно дают взаймы перед твоим отъездом: прекрасные дороги, ужасное метро, все яростно улыбаются, никто не курит и вообще бездуховность. Не знаю (произносить это надо осторожно и как бы неуверенно, растягивая «а» как можно шире). Кое-каким асфальтовым покрытиям Нью-Йорка не позавидуют московские выселки, а вот метро совсем не страшное, просто старое. Правда, однажды я там заблудился, отклонился от торных путей и действительно попал в иной мир. Развалы грязи. Экзотические черные люди задумчиво рассматривали меня со своих ящиков. На их спокойных лицах прочитывались кое-какие мысли, и эти мысли мне не понравились. Точно помню, что никто из них не улыбался.

Вообще, улыбаются в меру, а курящих видишь постоянно. Оценить степень бездуховности затрудняюсь, цифровые данные немного смущают. В журнале «New York» перечисление художественных выставок занимает пять страниц петитом. Это, скажем, неудивительно: западный художественный рынок – самая грандиозная (и до сих пор не раскрытая) торговая афера двадцатого века. Но и поэтических выступлений около пятидесяти ежедневно. Стихов, как известно, никто не читает. Но почему-то в книжном магазине поэтическими изданиями заняты стеллажи во всю стену. Видимо, для законченности интерьера или потому, что этот книжный магазин расположен на главной улице замечательного университетского городка Анн-Арбор, в котором я и провел большую часть своего американского времени.

В моем московском времени я впервые прочитал это название четверть века назад на титуле книги Набокова: «Ardis / Ann Arbor». Звучание этих непонятных имен отзывалось ворожбой культурного заклинания. Вот во вторую часть заклинания я и попал.

Все университетские городки немного похожи друг на друга, как счастливые семьи. (Это, впрочем, уже обобщение, а их, как мы знаем, следует избегать.) Во многих домах застекленные входные двери, и это, признаюсь, одно из сильнейших американских впечатлений. Последнее убийство было здесь пятьдесят лет назад, – только бы не сглазить. Во время моего недолгого пребывания разразился страшный скандал, вокруг которого в городе было много шума, а местная газета помещала материалы на первых полосах. Тренер университетской хоккейной команды в нетрезвом виде переставлял машину на стоянке, вышел пописать и тут же был скручен полицией. Мнения в обществе разделилась. Многие осуждали неуместную расторопность властей, дискредитирующую нашу спортивную звезду, нашу гордость. Интересно, что и в университетском городе по-настоящему знамениты только спортсмены. Здесь особенно заметно, что спорт – это разновидность идеологии, и становится немного не по себе от сплоченности публики на соревнованиях, от того, как легко управляют ею какие-то массовики-затейники в цветных кепках. Впрочем, и на это зрелище мы, не доверяя своим глазам, смотрим через какой-то бинокль. А что за бинокль? Кто нам его всучил?

Продолжить чтение

Вам может понравиться: