Все жанры Все авторы
Это здесь - Михаил Айзенберг

Это здесь

Страниц

80

Год

2021

Михаил Айзенберг, талантливый писатель и исследователь метафизических вопросов, в своей автобиографической прозе представляет уникальный подход к этому жанру. Вместо обычной повести о происхождении и становлении автора, он поднимает более глубокие темы, которые придают его произведению особый художественный оттенок. Эта книга не только рассказ о его собственной жизни и важных событиях, но и исследование поиска внутренней опоры и способов сопротивления различным формам зла, экзистенциального отчаяния и неизбежного прохождения времени.

Множество героев, описываемых в произведении, становятся символами этой большой истории, неуклонно пронизывая все сферы общества и принося в них неизбывное небытие. В своих рассказах и рассуждениях, Айзенберг смело обращается к возмущению и вызывающе говорит о социальных проблемах и нравственных аспектах, украшая свой текст живым языком и откровенной эмоциональностью.

Это произведение можно смело назвать провокационным и дерзким, ведь оно [b]насыщено неожиданными вставками нецензурной речи[/b], которые добавляют резкости и честности в передачу важности тематики. Айзенберг не стесняется использовать сильные и прямые слова, чтобы привлечь внимание читателя к проблемам, как последствиям социальных недостатков, так и духовных вопросов, которые со временем требуют ответов и понимания.

Читатель, встречая эту автобиографическую прозу, будет удивлен и восхищен уникальной комбинацией личных и глобальных вопросов, которые актуальны для каждого из нас. Ведь мы все ищем ту самую точку опоры в своей жизни и сопротивляемся силам зла и отчаяния, сопровождающих нас на протяжении нашего существования. И Михаил Айзенберг даёт нам инструменты и образцы, как справиться с этими сложностями и найти свое место в ходе истории.

Читать бесплатно онлайн Это здесь - Михаил Айзенберг

1. Похоже на Париж

Надписи на стенах

Напротив нашего дома стоит особняк, где когда-то была резиденция Шеварднадзе, и теща как-то раз приветственно махала ему из окна как знаменосцу перестройки и гласности. Как все переменилось!

Короткая дорога к метро идет мимо бокового фасада этого особняка – торцовой стены, самой природой предназначенной для надписей и граффити. Это своего рода каменная летопись, точнее ее палимпсест. Сейчас вся стена в аккуратных ступенчатых выкрасках и в целом смотрится симпатичной абстрактной композицией в духе Сержа Полякова. Но я-то помню ее в другие, не такие абстрактные времена.

Ранние надписи на этой стене типичны и заурядны, не могу вспомнить ни одной. Осенью 1993-го появились большие кривые буквы: «ЕЛЬЦЫН ИУДА». Первые две буквы «иуды» быстро и халтурно замазали, превратив проклятье в верноподданнический слоган. Выполнено это было формально и без настоящего усердия: квадратики более светлой краски легко подсказывали исходную злобу дня. Примерно через месяц замазали все.

Через несколько лет на том же месте другая рука вывела более актуальный лозунг «Смерть жидам». Не знаю, кто должен следить за такой агитацией, но этот кто-то не торопился. Много месяцев я ходил мимо особняка в ту и в другую сторону, подставляя то правую щеку, то левую.

Первые годы нового тысячелетия украсили стену какими-то молодежными иероглифами, мне, к счастью, не доступными. Сменившие их ацтекские росписи тоже содержат свою информацию, но и она до меня не доходит.

Сейчас в городе большинство надписей – такого рода. Какое-то руническое письмо, значки для посвященных. Но ведь кто-то в них разбирается, кому-то это письмо адресовано! Его читают новые жители.

А я иду по родному городу как по чужому, слепо озираясь по сторонам.

Прямые сообщения

Есть такая известная московская группа граффитистов, украшающих все, до чего могут дотянуться, штампованной надписью «Зачем?». Я слежу за их деятельностью с пониманием и сочувствием. Вопрос действительно уместный. Надо все-таки понять наконец: зачем? Зачем мы здесь живем? По любви? Но Москва – такое место, что ее нелегко любить безоглядно.

Однажды я прочитал фразу, процарапанную на заиндевелом стекле троллейбуса: «Терпите люди скоро лето», и она стала моим жизненным кредо.

Однажды я заметил надпись мелом на одном из кирпичей неоштукатуренной стены: «Я тоже». Это высказывание кажется мне одним из лучших минималистских стихотворений – но не на бумаге, а именно там, на стене, как если бы это было высказывание самого кирпича.

На другой кирпичной стене я увидел крупные печатные буквы зеленой краской: «КИРПИЧИ!» Тогда, помню, появились некоторые размышления о «низовом концептуализме».

Вот надпись на стене соседнего дома: «Остаюсь самим собой – никто и звать никак».

А вот надпись под нашей аркой: «Все бабы бляди а солнце ебаный фонарь». По-моему, неплохо. Энергично, лапидарно.

«Маша Петрова сука и проститутка» – это написано твердой рукой, крупными буквами. А ниже кривовато и небрежно: «Да ладно!»

У города есть свой язык, даже множество языков, но какие-то из них – шифрованные. Мы, безусловно, слышим (точнее, видим) речь города, но не очень понимаем и как бы не впускаем в сознание. Почти без сопротивления позволяем кому-то ее прервать, а потом удивляемся: какой чужой стал город, совсем не мой. На самом деле нужно произносить слитно: «немой».

Вам может понравиться: