Все жанры Все авторы
Аполлон Александрович Григорьев - Дмитрий Аверкиев

Аполлон Александрович Григорьев

Страниц

15

Год

—

«В пятницу 25-го сентября неожиданно скончался наш друг и коллега Аполлон Александрович Григорьев. Его уход для нас огромная потеря, которую невозможно заменить. Ему так многое еще предстояло рассказать, многое из сказанного им непосредственно нуждалось в дальнейшем развитии.

Для правильной оценки жизни и литературной деятельности Григорьева необходимо понять основные принципы, или, лучше сказать, верования, которые лежали в основе его личности. Мне кажется, что не ошибусь, если скажу, что основой его была полная, неизменная вера в жизнь и вера в искусство, трактуемые как важнейшие выражения жизни. Веру в жизнь во всех ее проявлениях; в жизнь, непрерывно развивающуюся в соответствии со своими вечными законами; в жизнь, которую нельзя ограничить рамками какой-либо теории, сколь умной она ни была; в вечно молодую и любящую, постоянно играющую с бесщадной и сухой логикой - в то, что ушедший называл иронией жизни...

Это произведение представлено в дореволюционной орфографии и алфавите, отличающимся от современных стандартов.»

Дополнительная информация:
Аполлон Александрович Григорьев - известный писатель, поэт и общественный деятель конца XIX - начала XX века. В своих произведениях он отражал философские и эстетические идеи своего времени, выступал за активную жизненную позицию, противопоставляя ее бюрократической и механической рутине.
Григорьев был ярым сторонником идеи прогресса, верил в возможности человеческого духа и энергии, искренне влюблен в жизнь и искусство. Его творчество отличается оригинальностью и яркостью, а его идеи до сих пор актуальны и непременно заслуживают внимания и изучения.

Читать бесплатно онлайн Аполлон Александрович Григорьев - Дмитрий Аверкиев

Мертвый въ гробѣ мирно спи,
Жизнью пользуйся живущiй!

Въ пятницу 25–го сентября умеръ нашъ другъ и сотрудникъ Аполлонъ Александровичъ Григоревъ[1].

Потеря его для насъ велика и незамѣнима. Многое еще не досказано имъ; многое, высказанное мимоходомъ, не получило достодолжнаго развитiя.

Чтобы понять и вѣрно оцѣнить жизнь и литературную дѣятельность Григорьева, надо уяснить себѣ его основныя воззрѣнiя, или, вѣрнѣе и лучше, вѣрованiя. Мнѣ кажется я не ошибусь, если скажу, что основой его личности была полная, безъ поворота, вѣра въ жизнь и вѣра въ искусство, какъ въ одно изъ главнѣйшихъ выраженiй жизни. Вѣра въ жизнь во всѣхъ ея проявленiяхъ; въ жизнь безустанно развивающуюся, по своимъ основнымъ извѣчнымъ законамъ; въ жизнь, которую нельзя затиснуть въ рамку никакой – какъ – бы умна она ни была – теорiи; въ вѣчно юную и любящую, постоянно обманывающую строгiя, но сухiя выкладки ума, – въ то, что покойный называлъ иронiей жизни.

И такъ, не предписывать законы ей надо, а съ любовью изучать ихъ; не учить, но поучаться. Не съ легкой насмѣшливостью, а съ благоговѣнiемъ надо приступать къ этому изученiю. Тутъ дѣло въ томъ, чтобы понять, вѣрно оцѣнить данное явленiе; оцѣнить жизненное – ли оно, коренное явленiе, или наносное, механическое; изучить исторiю его развитiя; по мѣрѣ силъ, постигнуть основные законы этого развитiя; но законы эти не ставить мѣркой другимъ подобнымъ явленiямъ, не считать ихъ безусловно – справедливыми; жизнь не справляется о нашихъ выводахъ; жизнь творитъ. И потому – то всякое проявленiе жизни нужно судить, по вѣщему слову пѣвца Полка Игорева, «по былинамъ сего времени, а не позамышленiю Бояню».

Какъ легко и удобно объясняется жизнь по мѣркѣ извѣстной теорiи и какъ трудно изучать ее, открывать ея собственные сокровенные законы! Легко объяснять исторiю человѣчества простыми случайностями, механическимъ сцѣпленiемъ обстоятельствъ, особенно глупостiю и неразвитостiю предковъ; но не легко разгадать законы ея развитiя, – тò какъ постепенно раскрывались они. Какъ легко, во время òно, объяснялась, напримѣръ, исторiя земнаго шара! Геологическiй переворотъ, вслѣдствiе чисто – механическихъ причинъ, – и начинается новый перiодъ. Неизмѣримо труднѣе понять органическую связь двухъ перiодовъ, разъяснить, что послѣдующiй есть высшая степень развитiя предъидущаго!

Механическое, разсудочное объясненiе обыкновенно удовлетворяетъ многихъ, преимущественно скудно – одаренныхъ жизненными силами и скудныхъ мышленiемъ; ктому – же льститъ амбицiи: «какъ это они такъ цѣлые вѣка бьются, а я такъ скоро все это взялъ да и понялъ.» Мѣщанство было всегда не только закоренѣлымъ врагомъ, но и исказителемъ науки. Но не такой человѣкъ былъ Аполлонъ Григорьевъ, чтобы успокоиться подобными объясненiями. Онъ не удовлетворялся поверхностнымъ знанiемъ; онъ не могъ, въ угоду теорiи, не замѣчать жизненнаго явленiя, когда оно тутъ, передъ глазами, громко кричащее о своемъ существованiи. Ему требовалось изучить его, опредѣлить точно, безъ всякой предвзятой идеи. Не отъ предмета, не отъ частнаго явленiя шла его мысль, а къ предмету, къ изученiю частнаго явленiя.

Чтобы вполнѣ и достодолжно оцѣнить критическую дѣятельность покойнаго нужно также показать, какъ зародились въ немъ его воззрѣнiя, какой источникъ оживилъ его мысль.

Вам может понравиться: