Все жанры Все авторы
Красная строка - Ярослав Астахов

Красная строка

Страниц

15

Год

2004

Есть древнее поверье, которое гласит: ни сам Бог не может изменить прошлое... Но а что насчет дьявола? Может ли он сотворить такое чудо? Вокруг, вихрем кругов разрывая, образовалась густая сгустившаяся тьма. Огненные языки пожирали экспедиционный автомобиль, вызывая панику. Мерцающие контуры фигур, застывшие от ужаса, проявлялись волной дьявольского огня, а тень, бегущая по серебристым стеблям травы, то рвалась, то прялась... Вскочив из разрушающегося сна, он оказался в реальности. Покачиваясь и приходя в себя, он подошел ближе, чтобы рассмотреть дрожащие контуры фигур, погруженные в ослепительный свет... И вот, внезапно, неистовое пылание огня исчезло, когда он приближался к месту происшествия. В напряженном и одиноком пламени собралась сила и мощь. Теперь оно простояло, едва трепеща, как ужасающий гигантский пламенный язык свечи. Казалось, окружающая тьма скопилась вокруг, образуя непреодолимую преграду. А ветер, пригибаясь до самой земли, стремительно бежал к огню... И черные плащи теней дрожали... А рядом, совсем близко к пылающему аду, стояли его товарищи, словно замершие в детской игре "замри" - неподвижные...

Весь этот кошмар пронизан мистическими силами, заставляющими задуматься над вечными вопросами и реальностью, которую мы считаем неизменной. Ощущение, будто все предрассудки и ограничения возносятся в воздухе, заставляет сердце биться быстрее. Такое зрелище вызывает мешающую мысли ауру, но при этом возникает странный покой, словно все течет по своим законам, вовлекая каждого в свою игру с огнем и тенями.

Читать бесплатно онлайн Красная строка - Ярослав Астахов

Ярослав Астахов

Красная строка

Клялся… что Времени уже не будет.

Откровение Иоанна, 10:6
1

Я дал обещание родственникам его, что не буду называть его имени.


Ему снилось темное.

Кажется, это была… ночь.

Но – живая, пульсирующая вокруг и в его сознании колким хохотом. Пронизывающая как тысячами стальных, льдистых глаз. И словно бы поворачивающая медленно его в своих цепких, неощутимых пальцах.

А он был во сне ребенком, оставленным на ее произвол. Он звал… сжигаемый бесконечным страхом – просил, чтобы взошло солнышко.

И вот оно поднялось… Раскачиваясь посреди этой тьмы как страшный слоновий лоб. Оно приблизилось и хлестнуло его глаза – словно тряпкой, намоченной в кислоте, – светом. Невыносимая костяная тоска свела его душу, как судорогою, и


разбудила. Вокруг, разорванная, полыхала, плотнимая мечущимся пламенным клубом, мгла. Экспедиционная машина горела! Мерцающие абрисы фигур, замерших, вычернялись метаниями бесящегося огня и тень, разбрасываемая по травам поляны, рвалась… то прядала…

Он вскочил, проламываясь из распадающегося пространства сна – в явь. Пошел, покачнувшись и выровнявшись, на трепетное мерцание фигур, в слепящее…

Неистовое полыхание огня прекратилось, внезапно, пока он шел. В напряженный и одиноко вытянувшийся язык собралось все пламя. И так стояло теперь, колеблемое едва лишь, как жуткий – огромностию своею – огонь свечи. Как если б окружающий мрак, сплотившийся словно каменными стенами вокруг, создал тягу.

И ветер, пригибаясь к самой земле, все бежал в огонь… И вздрагивали черные полотна теней… и близко, невероятно близко к пылающему средоточию стояли товарищи его, как в детской игре «замри» – неподвижные.

И он не понял тогда.

Он и теперь не в состоянии постичь, как это оно получилось, что тогда он – не понял. Ему ведь не впервой приходилось видеть это оцепенение, сродное параличу, обмороку. И он бы мог догадаться сразу, что происходит! Но нет, почему-то все думалось тогда только: просвистом… это всего лишь просвистом их вот так завораживает огонь! Тихим, непрестанным и странным… с которым летит, летит – обрываясь, как бесящаяся в бездну вода, с наклонной…

Внезапно он увидал – через жалящий отблеск треснувшего в кабине стекла – Петра! Их водитель… как малые дети боялся он отчего-то этих ночей, безлунных… Зачем же не покинул он духоты машины, как все, хоть на эту ночь?!

Он выхватил карабин – у кого-то из этих, которые стояли, тупо и неподвижно, около. И принялся методично бить, направляя приклад в край дверцы – герметичного люка, чуть скошенного у колеса. Он думал: заело герметизирующий замок. Но люк… вдруг отворился свободно. И – видел он: в иссеканиях скалывающегося, дрожащего воздуха несет Петр… огонек к самокруточке.

И тут огонь добрался до баков.

Он вовсе ничего не услышал, как это ни странно.

Только: сияющая тугая лента свивается во столб, клуб… раз-искривание, распад, небытие слепящего.

И тьма перед глазами его. И – словно перемешалось время в эти мгновения: тогда? или сразу после? – клонящаяся плоскость поляны, несущаяся ладонь, бьет… и он, отброшенный жестоким ударом – летит, летит… летит за какой-то зияющий бешенным белым предел бездонный.

2

И было что-то еще. Но запечатлелось в сознании, только: они идут. Не малое уже время. Не останавливаясь. По щиколотку в завалах тяжелой хвои.

Вам может понравиться: