Все жанры Все авторы
Загадка старого имения - Елена Арсеньева

Загадка старого имения

Страниц

100

Год

2010

После неожиданной кончины прежнего владельца, в маленьком провинциальном поселении Протасовка появляются два загадочных странника: Жорж Скей, стильный франт, и Сашенька, загадочная девушка, дочь друга умершего барона. У обоих пришельцев скрывается собственная тайна, и их прибытие в поместье не происходит случайно. Какие цели они преследуют здесь и какие удивительные события ожидают всех жителей маленького уголка Протасовки, можно только гадать…

Загадочный Жорж Скей, внешне олицетворение элегантности и загадочности, заселяется в старинной резиденции, вызывая любопытство всех вокруг. Что привело его в этот укромный уголок провинции и что он ищет в древнем имении? Тайна затягивает своим неизвестным забралом, пленяя воображение и раскалывая догадки.

С другой стороны, Сашенька, юная и загадочная красавица, разгадывает пазл прошлого своего отца, который, по обстоятельствам, связан с самим Протасовкой. Но какие сюрпризы могут ожидать ее в этом местечке? Нет сомнений, что маленький городок скрывает множество неожиданностей, которые обрушатся на всех жителей и заставят их пересматривать свои убеждения.

Под звездным небом Протасовки тают все рутины и рамки обыденности, раскрывая новые возможности и тайны. И пока никто не знает, какие ответы принесут эти загадочные пришельцы, каждый в Протасовке с нетерпением ожидает, что их появление принесет в эту тихую усадьбу.

Читать бесплатно онлайн Загадка старого имения - Елена Арсеньева

Глава 1

Прибытие незнакомки

Чудным майским днем 183* года по утоптанным дорожкам старого сада, окаймленным свежей и яркой первой травой, бежала девушка лет восемнадцати, одетая с той небрежной простотой, которую позволяют себе наши уездные барышни, уверенные в том, что гостей нынче не будет, а значит, можно не изощряться с нарядами. На ней было зелененькое барежевое[1] платьице, в котором эта светловолосая девушка и сама казалась цветком, подобием тех одуванчиков, которые там и тут пестрели в траве под деревьями.

Сад, пронизанный солнечными лучами и осененный голубым ясным небом, был полон птичьего щебета, благоухал свежестью и первым яблоневым цветом, и все здесь являло картину самого радостного бытия… Все, кроме лица самой девушки. Его нежные милые черты омрачала тревога. В руке девушка держала распечатанное письмо, изредка взглядывая на четкие, резким острым почерком написанные строки, и тогда еще пущее беспокойство выражалось на ее лице, а взгляд пугливо обегал окрестности, словно ей чудилось, будто за каждым деревцем или кустиком таится опасность.

Девушка выскочила из-под деревьев на просторную поляну, за которой находился барский дом – одноэтажный, на высоком фундаменте, с двумя флигелями по обе стороны фасада, выдержанный в стиле истинно русского «деревенского классицизма», при котором дворяне наши сельские изощрялись деревянным, оштукатуренным и покрашенным в желтый и белый цвет строениям придавать внушительный вид и благородные пропорции, – и со всех ног бросилась к крыльцу, на котором был накрыт к чаю стол. Около него с беспокойным видом похаживала женщина, одетая по-старинному – в сарафан, простой летник и повойник. Впрочем, при появлении девушки лицо ее немедленно приняло строгое выражение, и она назидательно проворчала:

– Зачем бегать так-то?! Сколько раз говорено!

Ее полное, румяное лицо сорокапятилетней женщины, еще не утратившее некоторой свежести, можно было бы назвать красивым, если бы не густые, сросшиеся у переносицы брови и пронзительные черные глаза. Даже при взгляде на девушку они не смягчились, словно перед ней стоял провинившийся ребенок, а не взрослая барышня.

– Извольте руки мыть, Олимпиада Андреевна, да за стол скорей. Пышки небось простыли уже… – снова укоризненно начала она, но осеклась, только сейчас обратив внимание на письмо, которое сжимала девушка. Мгновение смотрела на него с хищным выражением, а потом протянула: – А э-э-это еще что такое?!

– Зосимовна… – проговорила та, чье имя было Олимпиада Андреевна, хотя гораздо более пристало бы ей ласковое Липушка… (к слову, именно так к ней и обращались покойные родители, а оттого и мы станем называть именно так, как бы ни изощрялись строгая нянька, почтительные слуги или вежливые соседи), – Зосимовна, со станции почту привезли[2]. Я как раз у ограды была, меня мальчишка окликнул и письмо передал. Зосимовна, это от нее письмо! Она ответ написала! Она едет! Она здесь будет не нынче, так завтра!

Черные брови собеседницы так и столкнулись у переносицы, выражая недовольство, но тут же лицо приняло равнодушное выражение:

– Не пойму, о чем вы лопочете, барышня. Кто такая она? Куда едет? Откуда? Какой такой мальчишка и что за письмо он вам отдал?!

– Разве не видишь? – Липушка нетерпеливо сунула ей бумагу, которую держала в руке. – Александра Даниловна едет! Ну, мадемуазель Хорошилова – та самая, о которой перед смертью папенька сказывал! Которой я написала сразу после его кончины, а она все не отвечала! И вот ответила! И едет!

Вам может понравиться: