Зигзаги жизни. Зигзаги любви

Обращение к читателю:

Это вторая из написанных мною книг. Те из Вас, кто подписан на меня, кто следит за моим творчеством и моими новинками, ранее уже могли видеть ее в списке моих книг.

Меня обвиняли в том, что она похожа на изложение, на пересказ чего-то большего и более глубокого. Сейчас, спустя более, чем 20 книг, мне захотелось вернуться к этой истории. Книга не только поменяла обложку, она была дописана мною, дополнена сразу в нескольких местах.

Сюжет остался прежним, но появилась канва произведения. Те, кто читал книгу ранее, может не беспокоиться и не тратить свое время и средства. Именно во избежание недопонимания со стороны читателя название у книги осталось прежним.

С уважением, Ваша Елена.

Станислава проснулась и резко повернула голову вправо: несмятая подушка, пустая половина кровати. Одна…

Воспоминания вчерашнего вечера накрыли ее волной: от нее ушел муж. Ее Сережа. Вчера. После ужина в ресторане, посвященного их серебряному юбилею. Или вернее будет сказать НА ужине, посвященном их юбилею?

Да что за ерунда ей лезет в голову? Какая разница: на ужине или после ужина? Он. Ушел. Вчера. К другой женщине.

Она вспомнила вытянувшиеся лица друзей, когда они услышали его речь в конце вечера.

– Дорогие друзья, спасибо, что пришли и что были сегодня здесь, с нами. Я хочу, во избежание, так сказать, функции "сломанного телефона", объявить сам. Хочу, чтобы вы все услышали это от меня лично…

Она помнит, как все затихли, улыбаясь и глядя на Сергея, ожидая, к чему он ведет.

– Станислава, я от тебя ухожу! Спасибо за дочь и за все хорошее, что было между нами, но у меня есть другая женщина, и она ждет ребенка от меня.

В наступившей тишине он встал из-за стола, бросил ей коротко:

– Я оплачу счет! – и ушел.

Вот гад! Функция "сломанного телефона" у него, видите ли! И ведь весь вечер сидели рядом. На шуточное "горько!" целовались. И вдруг под конец вечера, такое.

А каково было ей потом? Там? Под взглядами друзей? От откровенно любопытных до смущенных. Как же мерзко было слышать невнятные слова:

– Мы тоже уже пойдем… Потом созвонимся… Станислава, спасибо за ужин…

– Тьфу! Зараза! – Станислава резко села в кровати и скомандовала сама себе:

– Так, нечего тут разлеживаться! Умываться и завтракать! Все живы и здоровы, жизнь продолжается! Не ты первая, кого бросил муж, не ты последняя.

Увидев свое отражение в зеркале, она вздохнула:

– М-да, мать, не майская роза уже. Через два года "ягодка опять". А Сережа, конечно, тоже хорош: нашел время и место! Объявил при всех друзьях и детях. Да уж, "что ни рожа, то СИрОжа", – вспомнила она вдруг когда-то услышанную дразнилку.

Странно, но рыдать Стасе не хотелось. Была только злость. На мужа. Зачем вообще надо было весь этот цирк с празднованием серебряного юбилея их свадьбы устраивать? Столько сил и денег потратили и сами "новобрачные" на угощения в ресторане, и их гости на подарки.

Станислава глубоко вздохнула, резко выдохнула и шагнула под ледяной душ. Взвизгнула, выдержала несколько секунд и прибавила горячей воды. Этот утренний ритуал помогал ей лучше думать. Хотя о чем тут уже думать? Вспоминать.

Они с Сергеем поженились, рано, особенно по нынешним меркам – ей было всего 18, ему 20 лет.

Их семьи жили в одном подъезде. Родители работали на одном заводе, квартиры получили в одном доме, на одной лестничной площадке. Все праздники и дни рождения их семьи отмечали вместе. Дружили родители – дружили дети.