Светлячок

ПРОЛОГ

{Поиграй... поиграй со мной...}
Легкий и сухой, как осенний лист, шепот летел вперед, отражался эхом от деревьев и возвращался, чтобы дразняще коснуться растрепанных волос Эвана и, насытившись его отчаянием и бессильной злостью, вновь ускользнуть невесомым ветром.
{Поиграй... поиграй со мной...}
И Эван играл. Раз за разом, стиснув зубы и уповая на удачу. Играл - и неизменно проигрывал.
Вот и сейчас он чувствовал, что безнадежно опаздывает. Драгоценные мгновения растворялись в сбившемся дыхании, осыпались пыльным крошевом под торопливыми, но бесшумными шагами. Хотя даже топай он, словно танцующий чечетку дракон, вряд ли бы кто это расслышал.
На старом кладбище было весьма оживленно. Заливались опьяненные ароматами цветущих яблонь и черемухи соловьи; мерно рокотали облюбовавшие заросший ряской пруд лягушки; потрескивали в сочной траве невидимые насекомые; из-под невысоких могильных холмиков, заботливо окруженных защитными символами, доносились робкие постукивания. Обычная весенняя ночь на не очень спокойном, но неопасном кладбище.
Пока что неопасном.
Шепот исчез. Вместе с ним замер и Эван. Остановился, словно на стену наткнувшись, и едва удержался на ногах. Неподалеку, под прикрытием разлапистого дуба, зияла разрытая могила, а вокруг кипела ночная жизнь... и нежизнь.
Брезгливо стряхнув с сапога шустро перебирающую высохшими костлявыми пальцами руку, вольготно гуляющую отдельно от остального тела, Эван замер, разглядывая зловеще мерцающий провал, откуда раздавалось шипение, почти теряющееся в сладких соловьиных трелях.
По ноге деликатно постучали и сильно дернули за штанину. Поморщившись, он одним пассом упокоил чью-то слишком активную и настырную конечность, шагнул было к могиле... но не успел.
Ухнула сова, резко, отрывисто, и на кладбище словно полог набросили - огромный, глушащий все звуки, стирающий четкие очертания и запахи, клонящий к земле, уничтожающий само время.
Миг. Второй. Растянувшаяся между ними вечность... И невидимая рука сдернула полог, возвращая все на круги своя.
Эван тяжело рухнул на колени, борясь с подступающей дурнотой и головокружением, из-за чего пропустил момент, когда из ямы, пыхтя и отдуваясь, неловко выбралась тонкая фигурка. Золотистый светляк, вылетевший из ее дрогнувшей ладони, на миг осветил бледное девичье лицо с испуганно расширенными глазами и погас. От неожиданности девушка запнулась о брошенную наземь лопату, выругалась и, подхватив оную, направилась прочь, то и дело вздрагивая от скрежета мощных когтей по ту сторону зачарованных могил, резких криков птиц и подозрительных шорохов, на кои старое кладбище лишенной луны и звезд ночью оказалось удивительно щедро.
Эван даже дернуться в ее сторону не сумел, хотя и очень старался, и лишь когда легкие шаги давным-давно стихли, медленно поднялся с колен. Он снова опоздал. Его снова провели, обыграли. Как сопливого мальчишку! С другой же стороны... Он впервые за все это безумное время увидел ее так близко. Прикрыв глаза, Эван припомнил невысокий рост, ясные голубые глаза, светлые, с золотым отливом, волосы. Не полноценный портрет, конечно, но все же, все же...
Глубоко вздохнув, Эван подошел к разрытой могиле, широкой, словно двухместной, спрыгнул на дно. Щелчком пальцев вызвав светляка, осмотрелся... И тяжело сглотнул, увидев-таки у противоположной стены то, чего ждал и чего опасался. Он завороженно разглядывал свою страшную находку, подсвеченную золотистым светом, пульсирующую отголосками чар, и так трудно было сдержаться, чтобы не протянуть руку и не коснуться ее...